Отражение предназначения

Геральт быстро добежал до подземного уровня арены. Держатели зверей и небольшая охрана, отвлекшаяся на бой, заметили вторжение незнакомца и попытались его остановить. Геральт не стал с ними церемониться, но и вот так запросто убивать не хотел. Мощным ударом Аард вышиб всех к решетке. Тех, кто попытался заново встать после удара, Геральт отправил в забытье добиванием с эфеса.

«Что там происходит?», — заметил неладное организатор боя. «Кто это?».

— Вы, соберите всех бойцов и разберитесь с ним.

— А что с Фалькой? Похоже, этот тип с ней.

— Ее не трогайте. Можете заковать цепями.

«Она будет моей…», — ухмыльнулся организатор.

Между тем в клетке бой превратился в игру кошки-мышки. Разъярённые кикиморы наседали на Цири и ей приходилось только бежать и уклоняться, демонстрируя поистине нечеловеческую ловкость. В промежутках между атаками инсектоидов у нее не было времени на ответные выпады. Пока ей не пришла неожиданная подмога. Геральт на бегу с одного удара отрезал голову первому инсектоиду, который нырнул за бок Цири и смог бы застать ее врасплох.

Девушка заметила неожиданного помощника, но никак не отреагировала. Перекатившись по песку, рассекла брюхо второго инсектоида, отвлекшегося на Геральта. Его внутренностями измазался пыльник и часть ее лица. А последняя кикимора умерла от одновременного размашистого удара двух клинков ведьмака и ведьмачки. После боя Цири застыла посреди арены с мечом на руках и не двигалась. Как и Геральт. Время вокруг них будто бы остановилось. Они не слышали рев толпы, ни шум бойцов. Ведьмак многое хотел сказать, но слова все забылись, из его уст вырвался лишь ее имя.

— Цири…

Геральт не видел ее лица. Она стояла полубоком. Тень от колонн арены при свете факелов скрывала ее лицо. Но этот голос, сухой и безжизненный резанул по его сердцу острее любого клинка.

— Зачем ты здесь?

— Я пришел за тобой, Цири.

— Почему?

— Я ведь обещал, что никогда тебя не оставлю. Я здесь, чтобы вернуть тебя домой.

— У меня… — запнулась она, — нет больше дома.

— Цири…

В дальнейший разговор ведьмака и ведьмачки вмешался организатор боя со всей своей шайкой разномастного контингента. Геральт насчитал больше два десятка человек и пять бойцовых собак.

— Эх, расстроила ты меня, Фалька, — впереди всех бойцов арены вышел худощавый человек в грязных очках и в длинной сутане. — Не думай, что получишь обещанную сумму. Кто это? Твой друг? Решила меня обмануть?

— Не твоего ума дело, Изрих. Уйди с дороги.

— Или что? Думаешь, вы вдвоем одолеете нас всех? Всех бойцов арены? Неужели несколько побед вскружили тебе голову. Да, признаю, ты — неплохой боец. Однако, у всего есть предел.

Цири ничего не ответила. Она медленно повернулась к нему. Геральт не заметил в ней никакого страха: расслабленные плечи и спокойные движения. Походкой бесшумной убийцы Цири направилась к своему знакомому.

— Я обещал за ваши головы пятьсот крон. И думаю, парни, не прочь пустить кровь. Но, я не хочу лишнего кровопролития, — ухмыльнулся Изрих. — Я отпущу твоего друга если пойдешь со мной.

Геральт схватился за меч, но его остановила Цири, вернув свой клинок в ножны.

«Цири?», — бросил взгляд на дочь Геральт.

— С тобой? — чуткий слух ведьмака не смог уловить ни единой нотки эмоции в ее голосе.

— Мгм. Со мной.

Изрих буквально пожирал ее глазами: поднимаясь от ее стройных ног, бедер, талии, до розовых губ на прекрасном, пусть и слегка испачканном, личике. Несмотря на полностью закрытую и грязную одежду, несмотря на неприветливое выражение лица, изгибы ее прекрасного тела и красоту было трудно не заметить.

Изрих с первого дня встречи где-то около месяца назад заприметил ее и возжелал. И с тех пор он лишь сильнее погряз в своих мечтах. Он не раз оказывал ей знаки внимания, предоставляя все условия, устраивая бои, не требуя взносов. А когда она медленно шагала к нему навстречу, едва ли скрывал своего возбуждения.

— Думаешь, я тебе позволю? — прорычал Геральт. Но его окружили семеро бойцов арены.

— Стой на месте, выродок, — бросили ему со спины.

— Знаешь что, Изрих, — остановившись перед ним, шепнула в ухо Цири.

От ее дыхания по телу Изриха прошли мурашки. Мужчина забылся, предвкушая, что он будет с ней делать.

— Правильное решение, Фалька. Тебе понравится. Зачем тебе этот седой, — закрыл глаза мужчина и протянул руки к ее талии.

— Никто не смеет ко мне прикасаться.

Он не сразу почувствовал, как лезвие кинжала вошло в ребро и достало до сердца. Блаженная улыбка на его испещренном ветрами лице медленно превратилась в гримасу изумления затем ужаса. Вскоре его бездыханное тело мешком рухнуло на песок. Убийство не стало для Цири чем-то неестественным. Подняв взгляд к недоумевающим людям, она обратилась к бойцам:

— Вы хотите сдохнуть ради него?

Бойцы недоуменно покосились друг на друга, не зная, что им теперь делать. Только псы неустанно рычали, готовые наброситься.

— Впрочем, неважно… — обнажив свой клинок, Цири резко пошла в атаку.

«Что она творит?!», — ничего не понимал Геральт.