Отражение предназначения

Связанные кровью и разумом Айри и Цири калейдоскопом неслись сквозь свои воспоминания. Вскоре ощущения немного остыли. Образы и картины стали четче. Перед глазами вместо катакомб представился момент из детства. Шикарный королевский зал, вокруг герб Цинтры, играет приятная музыка, слышится шепот людей. И во главе всего — Цири. Здесь на вид ей было примерно десять лет.

Юная Цири в красивом нарядном платье восседала на троне Цинтры — прямо настоящая королева, а рядом с ней Калантэ. Гордая и неукротимая Львица смотрела на Львенка со всей теплотой, нежностью и гордостью. Сидевшие за королевским столом вельможи осыпали их комплиментами. Барды пели ей песни, а кавалеры становились в очередь, чтобы получить шанс на танец от Львенка из Цинтры.

«Львенок из Цинтры! Львенок из ЦИНТРЫ!», — это звучало сильно.

— Ты помнишь это? Конечно, нет. Только слышала. От других. Твоя сестра наслаждалась жизнью, праздником, роскошью, вниманием и почтением пока ты лежала и боролась за свою жизнь. Одна. В темноте. В страхе. Даже придворный лекарь и няньки посещали тебя лишь тогда, когда им это напоминали, — во время картины фоном раздавался мелодичный голос Ибраитас.

— Это ложь! — воскликнула Цири.

— Едва ли, дитя. Ты можешь сколько угодно лгать себе, но тебе это нравилось, как все эти люди жаждали твоего внимания и готовы были на всё, лишь бы выполнить твое желание, лишь бы заслужить твоё внимание. Ты чувствовала себя кем-то особенным и важным. А что твоя сестра, о которой, ты якобы заботилась? Хочешь чувствовать, что ощущала она?

Картина сменилась густой чернотой. Появилось чувство удушья. Дышать было тяжело, словно в легких вместо воздуха вода, а всё тело горело изнутри. Айри помнила это. Это случилось сразу после смерти матери и отца. Резкий переезд со Скеллиге ухудшило её здоровье, как и изменившееся отношение бабушки. Хоть она и старалась не показывать слабости.

— Это не ложь, охотница. Это воспоминание твоей крови, охотница… Она помнит всю твою боль, слабость и страх. А благодаря мне, ты можешь изменить. Выйдешь из тени своей сестры. Ведь ты всегда была лишь ее отражением. Ненастоящей и никому ненужной. Даже своей собственной семье. Своей родной крови. Так зачем держаться за них. Прими мою Кровь… И тогда даже смерть станет для тебя лишь словом.

Картина сменилась и переместилась в ту злосчастную башню — Тор Лара. Перед глазами Айри появилось обожженное лицо Вильгефорца скривленное в злобе. При одном только воспоминания чувство бессилия накрыло её с головой. Сначала она почувствовала боль ломающихся костей, разрыва мягких тканей, потом как отнялись руки и ноги и в конце, как холодная сталь вонзается в сердце. И как жизнь уходит из тела…

— Я… Не хочу… Умирать… — с дрожью в голосе прошептала Айри.

На глазах у Цири Айри выпустили клинок из рук и медленно потянулась к существу. Цири не могла в это поверить.

— Айри! Нет! — Кричала она, но не могла двигаться. Только стоять и смотреть. — Она тебя обманывает! Не делай этого!

На миг ей показалось, что она послушается её, ведь это же Айри. Но та сделала шаг навстречу не ей, а ужасному монстру. В тот момент в её груди кольнуло тупой болью, что больнее любой физической раны. В тот миг лучше бы она действительно получила удар в сердце сталью, чем это.

— Разумное решение, охотница. Что она знает о боли? Ничего. У неё всегда было здоровье, внимание, признание, даже магия. А у тебя что? Ничего. Болезнь и слабость. Но я могу исправить. Ты станешь Великой. Такой, как я. И когда мы уничтожим всех остальных, обретем власть над всем, — с ликованием продолжала Ибраитас.

— Нет… Айри… Это же я, твоя сестра! Мы всегда были вместе! Айри! Айри… Нет, прошу! — пыталась докричаться Цири, но с каждым криком щупальца Великой опутывали её только сильнее, причиняя боль.

Айри остановилась перед существом и стояла в ожидании крови.

— Но, — вдруг остановилась Ибраитас. — Ты должна доказать, что верна мне.

— Как?

— Ты знаешь… Убей её… Отдай мне её кровь! — указала на Цири Великая.

— Убить? Её? — медленно повернулась к ней Айри. Но вместо тепла в серебристых глазах пылала алая луна и маниакальная жажда крови. — Да…

— С-с-сестренка… — Цири отказывалась верить в это. Её голос вопреки воли дрожала.

Её родная сестра, та, кого она любила всем сердцем, шла к ней с клинком в руках, чтобы убить ради этого существа.

«Нет… Нет… Нет…», — закрыв глаза, пыталась встряхнуться Цири, будто от простого кошмара. Но открыв глаза, всегда возвращалась в это же самое место.

«Она могла измениться…», — всплыли в её голове слова эльфа. «Это уже не твоя сестра…».

Уже. Не. Твоя. Сестра.

— Ай… Ри… — когда она подошла к ней вплотную, еле вымолвила слова Цири, продолжая надеяться. В горле стоял ком, а слезы невольно катились по щеке. — Это же я… Твоя…

Но ее слова для охотницы были лишь пустым звуком. Она медленно, с отточенными движениями хладнокровной убийцы, занесла ракуйо и прицелилась прямо в её сердце. Некогда родные глаза вспыхнули алым, как и клинок в её руках. Она уже видела это движение — выстрел кровью. Оно пронзит ее насквозь и разорвет изнутри.