Отражение (СИ)

Хибари глазам своим не верил. Этот развлекательный аппарат предназначен для обычных людей, для стада травоядных, по сути, а он не выбил даже первую отметку, где получил бы хоть утешительный приз.

— Ты, что, не можешь справиться даже с игрушкой для детей?

— Я же не сражался с ним! Это просто развлечение.

Хибари смерил его тяжелым, неприятно колючим взглядом, и отобрал молоток. Даже не размахнувшись в полную силу, он с легкой руки выбил страйк. Женщина чуть со стула не свалилась.

— Слишком тугой механизм для простого обывателя, — оценил Кея, склонившись над панелью. — Хм, мне кажется, этого не должно быть здесь, — выудил он из щели плотный резиновый жгут, затрудняющий движение кнопки. — Пахнет мошенничеством.

— Отец, давай просто уйдем, — попросил Катсу, растерявший все свое хорошее настроение. Неприятно встречать людей, пытающихся наживиться обманным путем. Мафия, по крайней мере, более прямолинейна в своих желаниях и требованиях.

Хибари пожал плечами и отвернулся, а Катсу, шагнувший было за ним, резко обернулся и схватил самую большую игрушку — белого кролика с морковкой в лапах.

— Это мы выиграли, — заявил он обескураженной работнице и убежал.

— И зачем тебе эта ерунда? — усмехнулся Кея, скосив на него глаза. Катсу сердито шагал чуть позади, прижимая к груди плюшевого кролика, и выглядел так потешно, что даже перехотелось бить его за слабость.

— А что, ей оставлять? Обойдется.

— Гениальнейшая месть.

— Это не месть! Это справедливость.

— Гениальнейшая борьба за справедливость.

Шутки шутками, но Катсу в обнимку с мягкой игрушкой бесил еще больше, чем обычно. Он и так выглядит как чуть подросший зародыш, а уж когда прикидывается шестилетним ребенком…

— Выкини его.

— А… но это же вы его выиграли.

— Предлагаешь мне обнимать его ночами? Избавься, сейчас же.

Катсу с сожалением вздохнул и, оглядевшись, встрепенулся. Он сорвался с места, выбегая на детскую площадку, и присел на корточки перед мелкой девчушкой с кучей торчащих хвостиков на голове. Полноватая женщина, до этого мирно сидевшая на скамье, взволнованно поднялась и подошла к ним.

Хибари с интересом смотрел на них: совсем скоро женщина заулыбалась, а девочка, робко спрятавшаяся за ее спину, неуверенно взяла слишком большую для нее игрушку. Катсу немного поболтал с ними, они даже смеялись, и побрел обратно. Прежде чем уйти, он помахал им на прощание и, уже повеселевший, бодро двинулся по тропинке дальше.

Катсу совсем не был похож на него. Слишком дружелюбный, слишком слабый и слишком глупый. Совсем как Савада в свое время. Прошло много времени, он изменился, поумнел, стал сильнее, замкнулся. И безудержно мечтает вернуться в прошлое, где он был безвольным неудачником. Потому что, как он говорил, тогда он был по-настоящему счастлив.

Кея не был таким дурачком никогда, время его почти не изменило, и ему не с чем сравнивать. Он хотел, чтобы Катсу был сильным, умным и похожим на него не только внешне, но что, если… хотя бы на секунду допустить мысль, что ему необязательно быть его отражением?

— Вы что-то хотите мне сказать? — неловко потер затылок Катсу, смущенный пристальным вниманием. Внезапно он остановился и ехидно улыбнулся: — Любите меня, да?

Хибари вздохнул и отвесил ему подзатыльник.

— Мечтать не вредно, травоядное.

Катсу, болезненно поойкав и насупившись, смерил его неодобрительным взглядом и поймал его за руку. Когда Хибари попытался отдернуться, схватился сильнее.

— Перестань.

— Да бросьте, ничего страшного. А мне приятно.

— Это выглядит странно.

— Не вы ли плюете на мнение окружающих с высокой колокольни?

— Мне неприятно.

— Просто попробуйте!

Кея выдохнул сквозь стиснутые зубы и ничего не сказал, но отталкивать его не стал, просто ускорил шаг. Он действительно терпеть не мог, когда его трогали — тем более без его разрешения, и Катсу не был исключением. Его едва не передергивало, и руку буквально жгло, так хотелось стряхнуть с себя чужую ладонь.

— Пить хотите? — довольный своей маленькой победой, поинтересовался Катсу, когда они проходили мимо торговой палатки. — Я бы выпил колу.

— У тебя ужасный вкус. — Хибари стряхнул его руку и вытянул из кармана бумажник. — Воду и лимонный сок.

— Лимонный сок? — скривился Катсу, получая вспотевшую бутылку с невзрачной этикеткой. — Ее нам бы хватило на двоих.

— Я не пью из одной тары с другими людьми.

— Боитесь заразиться травоядностью?

— Я ничего не боюсь.

Катсу улыбнулся, снова взявшись за его руку, и на этот раз отец не отдернулся, ограничившись лишь недовольным взглядом. Оказывается, он бывает таким занудой. Но все же… Катсу так нравилась эта его самоуверенность, холодность, хотя он и часто страдал из-за нее, но это придавало образу отца загадочности и… какой-то оторванности от остального мира. Он правда стоял особняком, и, так или иначе, всегда притягивал к себе внимание, настолько казался особенным. Неудивительно, что так много людей его любят, несмотря на очень тяжелый и непростой характер.