Отражение (СИ)

Они прогуляли весь день, и за это время Катсу даже не думал о том, что занимало все его мысли последние несколько недель. Чувство вины, горечь, заковырки расследования — все отошло на задний план, словно исчезло, оставив их одних во всем мире.

Поэтому, когда он подходили к дому, очень не хотелось возвращаться.

Небо было красным-красным, заходящее солнце отражалось алыми бликами в окнах машин и домов, и в душе наконец-то, впервые за долгое время, появилось спокойствие.

— Ну… неохота идти домой, — признался Катсу, заметно приуныв. Рука у отца теплая и держит крепко, даже можно самому не держаться. Это так удивительно.

Хибари на мгновение призадумался и вдруг улыбнулся.

— Есть идея. — Он потянул его на подземную парковку.

Заинтригованный, Катсу брел за ним мимо многочисленных машин, а потом они остановились у одного из отцовских автомобилей.

— Поедем кататься на машине? — обрадовался он, но отец покачал головой и прошел чуть дальше — к чему-то маленькому, прикрытому брезентом.

Одним движением он сорвал ткань, и Катсу не сдержал восхищенного вздоха. Это был сверкающий отполированными боками мотоцикл — старого выпуска, но такой мощный и роскошный, что дух захватывало.

Кея любовно погладил его по кожаному сиденью и, перекинув через него ногу, сел, заново привыкая к старым ощущениям. Он с окончания школы не садился за руль мотоцикла, хотя бережно его хранил, и теперь нашел достойный повод на нем прокатиться. Нужно было сделать это намного раньше.

— Ты едешь? Или передумал?

Катсу, встрепенувшись и выйдя из священного шока, быстро уселся сзади и крепко обхватил руками отца за талию. Хибари вздрогнул, нахмурившись, но тряхнул головой и включил зажигание.

Вечерние дороги Намимори сверкали фарами автомобилей и блеском отражающихся в свете фонаря крыш. Под колесами — идеально ровный асфальт, а в ушах — рев мотора и ветра.

Катсу закрыл глаза, выглядывая из-за спины отца. Ветер развевал волосы, бил в лицо, заставляя жмуриться, и хотелось раскрыть руки, чтобы почувствовать себя летящим в воздухе.

Хибари петлял между машинами, умело объезжал пробки, съезжая на пешеходную тропу и тем самым нарушая ряд законов, которые были писаны для всех, кроме него, и наслаждался этим потрясающим чувством свободы. Катсу стискивал его в объятиях, прижимаясь грудью к спине, и… это немного согревало.

…Они пришли домой далеко за полночь. Хибари быстро переоделся и сразу лег спать, не став заходить в душ. Катсу неуверенно потоптался и принялся стелить себе на диване.

— Что ты делаешь? — окликнул его отец, понаблюдав за его действиями.

— Это… спать собираюсь.

Хибари молча сверлил его пристальным цепким взглядом, а потом чуть махнул ему рукой.

— Сюда.

Катсу ушам своим не поверил. Он взял свое одеяло и медленно побрел к кровати, ожидая опровержения, но отец просто смотрел на него, терпеливо дожидаясь его.

Он не отвернулся, как обычно, не отодвинулся на самый край, и Катсу осторожно положил свою ладонь на его руку, лежавшую на подушке.

— Ты как ребенок, — тихо произнес Кея, закрывая глаза. Он отдернул руку, но лишь для того, чтобы обнять его и притянуть к себе. Он делал это не по наитию чувств, а из любопытства и для того, чтобы понять собственные ощущения, но это не было ему неприятно.

— Я и есть, — прошептал Катсу, уткнувшись ему в плечо. На глаза наворачивались слезы. Снова. Но на этот раз вызванные вовсе не горем или осознанием своего бессилия.

Они оба чувствовали себя почти счастливыми.

========== Глава девятнадцатая. О сражении и обманутых надеждах ==========

Время текло просто замечательно.

Катсу сдал, наконец, пост главы комитета одному из перспективных старшеклассников, сразу же подал заявку на вступление в клуб любителей манги и секцию плавания, схлопотал высшие баллы за тесты по японской литературе и математике, а также обзавелся парой приятелей, с которыми даже разделил обед на крыше школы.

Внутри все пело и радовалось. Ему было совестно, но эти эмоции перекрывали скорбь и злость, которые он испытывал последние недели, и он ничего не мог с этим поделать. Должно быть, он плохой человек.

Отец все так же работал, но теперь они выбирались вместе на долгие прогулки в парке или на набережной: он сидел на траве, разложив на коленях ноутбук, и корпел над документами, а Катсу болтался рядом, отвлекая его разговорами или играя в ручную приставку. Когда отец был занят оперативной работой, то Катсу упорно тренировался на базе, и последние несколько дней ему в этом активно помогали Ямамото и Гокудера. Может быть, вскоре Савада вовлечет его в работу?

— Отец сказал, что нужно разозлиться, — упорствовал Катсу, в который раз пытаясь удержать пламя хотя бы на несколько минут.

— Да потому что дебил твой отец! — разорялся Гокудера, тщетно стараясь вбить ему в голову такие понятия, как концентрация и собранность. — Ты знаешь, что пламя облака вообще считается самым слабым из всех?

— Что, правда? — удивились и Катсу, и Ямамото. Хаято хлопнул себя ладонью по лицу.