Отражение (СИ)

— Я… Катсу… — Он ни разу в жизни не говорил эти слов, потому что они казались бессмысленными. Он всегда сомневался, испытывает ли эти чувства, но сейчас сомнений не было. Жаль, что он так поздно все осознал. — Я люблю тебя… — признался Кея, и ему даже стало легче. Никто больше не был настолько важен для него, никто.

— Папа… — выдохнул Катсу, и Хибари поднялся. — Стой! — Он хотел броситься следом, но цепь держала его на месте. — Папа, пожалуйста! — Он ударил кулаком по полу, разбивая пальцы в кровь, и продолжал звать, снова и снова, пока не охрип.

Катсу бился, пытаясь вырваться из невидимых пут, проклинал себя за то, что так легко позволил Мукуро ее создать, и рыдал без остановки, обливаясь слезами. Если бы он был хоть чуточку умнее. Если бы послушал отца и Хром, которые предупреждали его. Если бы он прислушался к себе, когда видел, что что-то не так в его поведении. Так много если бы, которые он пропустил.

Это он был виноват во всем, с самого начала. И Мукуро. Мерзкий подонок, отравивший всю его жизнь, убивший так много близких ему людей, грязно пользовавшийся его руками, причинивший такую боль отцу… Какой же равнодушной, жестокой тварью нужно быть, чтобы сделать так много дерьма?

Он скрипел зубами, представляя его лицо, эту лживую улыбочку, этот заискивающий взгляд, который в один момент сменившийся в снисходительно-покровительский.

Он ожесточенно дернул рукой и внезапно это далось ему легко. Он тут же подорвался с места, выстраивая в сознании миллионы барьеров, чтобы цепь к нему вновь не подобралась. Он стоял, прижавшись к стене, осознавая, что теперь свободен, и тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями.

Отец сказал убить тело Мукуро. Но разве он мог сделать это? Зная, что отец умрет вместе с ним.. это было невозможно.

Но отец сказал, что для него подобная жизнь будет хуже смерти. Катсу даже не мог представить, что пришлось пережить ему за эту неимоверно длинную ночь.

Катсу побежал по комнатам, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце, и нашел Мукуро на одном из верхних этажей, спокойно лежащим прямо на полу. Он был похож на фарфоровую куклу, красивую, но бездушную, и ему хотелось поднять его и швырнуть о стену, чтобы поглядеть, как разлетятся в стороны осколки.

Он подобрал кусок бетона и, прижав его к груди, подошел к телу.

Если он убьет сам себя, то отец сможет вытолкнуть Мукуро из своего сознания, он ведь сильный. Если бы Мукуро мог удержать его сознание сам, то не стал бы использовать его, чтобы этого добиться, так? Но отец не узнает о его смерти, пока они не вернутся, а тогда уже будет поздно. Захватив Саваду-сана, Мукуро станет непобедимым, и тогда отец уже ничего не сможет сделать. Катсу затрясло от мысли о том, что отец будет переживать подобные ночи снова и снова, и занес камень над головой Мукуро.

— Прости меня… — прошептал он и стиснул зубы до боли в челюсти. Он жаждал смерти Мукуро, но убивая его, он обрывал и жизнь отца. Драгоценное время шло, цепь могла снова натянуться в любой момент, но он не мог заставить себя сделать то, что нужно. Он был слабым, физически и духом, он не смог бы…

Внезапно он почувствовал ее — тонкую нить, что быстро переплеталась в тяжелые звенья, и запаниковал. Возвращается. Сейчас все будет кончено.

Он с криком опустил руку и повалился на пол, буквально слыша, как лопнула цепь. Он катался в пыли, стискивая окровавленный камень, и звал отца, хотя понимал, что он не придет.

Все кончено.

Цепь оборвалась, значит ему удалось убить Мукуро… убить отца. Значит, Савада-сан в безопасности. Он успел.

Убил Мукуро.

Катсу раскинул руки, глядя в серый потолок, и глупо захихикал. Он смеялся до коликов в животе, свернувшись в позе эмбриона, дергал ногами, покатываясь, а потом разрыдался.

Он упустил момент, когда неожиданно успокоился, и просто валялся в луже крови, бессмысленно глядя в обшарпанную стену.

Очнулся он от звука шагов.

Он подобрал выроненный из рук камень с налипшими на нем волосами и кровавыми ошметками и побрел к двери. Ему даже не было страшно. Если это Мукуро, то он накинется на него без всяких раздумий и либо убьет его, либо умрет сам.

Катсу спустился вниз и увидел Саваду-сана. Он стоял к нему боком, глядя в одну из комнат. Его руки горели ярким теплым пламенем, и на голове метался огонь.

— Савада-сан… — с облегчением вымолвил Катсу, выронив булыжник из рук. — Савада-сан! — крикнул он и побежал навстречу, но тут же запнулся, едва тот повернулся к нему. Савада мягко улыбался, и его глаз поблескивал алым цветом, давая понять, что он обознался. — Мукуро… Ты!..

Мукуро без особо труда швырнул его ударом в стену и стиснул горло.

— Я же убил… я ведь…

— Да, верно. Какой ты нехороший сын оказался, — елейно пропел Мукуро. Глаз Савады мерцал то красным, то родным карим цветом, и это было еще то жуткое зрелище. — Убил «меня», зная, что отец умрет тоже. Даже Савада не смог убить его.

— Что?