Отражение (СИ)

Хибари молча терпел. Хотелось бы рассмеяться ему в лицо, разбить его самодовольство, но кроме Мукуро в его жизни больше не было мужчин. В целом, благодаря ему он вообще долгое время испытывал стойкое отвращение к сексу, и даже первая брачная ночь с Мей произошло спустя довольно длительное время после свадьбы. По сути, влечение и удовольствие от соития он в полной мере испытал только… с Хром. Он хотел бы представить ее, хотя бы немного сгладить чудовищное чувство отвращения, что испытывал в этот момент, но не получалось. Его корежило от каждого прикосновения, и он судорожно впивался пальцами в обивку дивана, борясь с желанием оттолкнуться и одним движением свернуть шею ублюдку.

Мукуро с силой дернул его на себя, подхватил под колени, усаживая на свои бедра, и откинулся назад, елейно улыбаясь.

— Подготовь себя, пожалуйста, — почти попросил он, и Хибари непонимающе нахмурился. Мукуро тихо посмеялся и, подняв руку, шевельнул пальцами. — Не подумай ничего такого, твое физическое состояние и самочувствие не особо меня волнует, но я не хочу испытывать неудобство. Но это все равно в твоих интересах.

— Я не буду этого делать.

— Да неужто? Может, подумаешь еще? Это ведь и в твоих интересах тоже. Конечно, это могу сделать и я, но… ты этого правда хочешь?

Хибари отвернулся и завел руку назад. Мукуро поймал его за запястье.

— Вот так просто? — хмыкнул он и поднес его руку к его же лицу. — Будет больно всухую продираться. Оближи пальцы, а потом уже действуй. — Он сунул руку в карман и вытащил маленький пластиковый тюбик. — У меня есть смазка, но я придержу ее для себя, с твоего позволения.

Кее смочил пальцы в собственной слюне, терпя пристальный взгляд.

Мукуро было трудно держать себя в руках. Больше всего он хотел опрокинуть его лицом вниз, вдавливая в диван, и взять его уже, наконец, но насладиться покорностью и открывшимся ему видом он желал не меньше. Хибари, раздвинув ноги, сидел на его коленях, раскрасневшийся, разозленный и вынужденный слушаться; его плечи подрагивали, а из-за спины слышался хруст пальцев, сжимающих спинку дивана. Потрясающая картина, которую раньше он мог лишь представлять в своих, как выразился Кея, больных фантазиях, теперь была ему доступна.

Хибари медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы; его напряжение чувствовалось даже на расстоянии.

— Тебе нужно расслабиться.

— Заткнись.

Мукуро улыбнулся и подался вперед, обхватил одной рукой за талию, поддерживая его и не давая отпрянуть от себя, мазнул языком по обнаженной груди, прикусил сосок и, скользнув ладонью по его бедру, сжал ягодицы.

— Достаточно, — бросил он, приподнимаясь и опуская Хибари на жесткие подушки. Тот вздрогнул всем телом, увидев его над собой, и шарахнулся в сторону, но Мукуро, перехватив его за плечи, утянул обратно. — Мне кажется, что насилия не избежать. Грустно. Придется потратить на тебя потом пламя солнца. — Он активировал шестой путь и взялся за его подбородок, заглядывая ему в глаза. Хибари стойко держал взгляд, стараясь не смотреть в потолок, осыпающийся розовыми лепестками. — Открой свое сознание. Отдайся мне.

Он вошел в него одним резким толчком и задохнулся от восторга; Кея выгнулся, клацнув зубами, и с силой сжал его плечи, болезненно жмуря глаза.

— Смотри на меня, — выдохнул Мукуро ему в ухо. Внутри было горячо и узко, и Хибари стискивал его бедра ногами, вздрагивая под ним то ли от боли, то ли от отвращения. — Ну же, откройся. Давай! — яростно прошипел он, сразу наращивая темп движений. В следующий же миг он окунулся в прекрасный, яркий, доселе никому невиданный внутренний мир Хибари Кеи. С виду серый, холодный и скучный, он на самом деле пестрел красками, эмоциями, а его воспоминания играли свежими бликами, непохожие не полустертые пленки увядающей памяти, которые лицезрел Мукуро раньше — у множества других людей.