Отражение (СИ)

Кея был трогательно заботлив, пусть и выказывал свои переживания в своем собственном фирменном стиле. Он с недовольством наблюдал, как она расставляет в их общей ванной свои женские скляночки и выкладывает из чемодана вещи, а после сам же заказал двуспальную кровать вместо привычно расстеленного на полу футона и повесил в той же ванной два полотенца. После того, как он выслушал по телефону дикие крики радости Рехея, словно не Хром, а Хана была беременна, его настроение заметно улучшилось. Похоже, что ему доставляло удовольствие, что все вокруг радовались его и ее счастью, и это так умиляло. Его неуклюжие старания быть более похожим на человека забавляли и трогали Хром, и она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Чувствовала себя частью семьи.

Лишь отсутствие в доме Катсу омрачало ее безмятежную жизнь.

Хибари так и не предпринял никаких шагов к примирению, да и Катсу сам бросил бесполезные попытки наладить отношения, даже носа не показывал рядом. Кея иногда говорил с учителями, которые оповещали его об успеваемости сына и его успехах, и после таких разговоров он становился угрюмым и раздраженным. Новости и впрямь такого человека как он вряд ли обрадовали. Катсу бросил пост коменданта, покинул дисциплинарный комитет, развеял вокруг себя ауру опасности и успел завести себе приятелей. Учителя взахлеб рассказывали о чудесных метаморфозах, думая, что радуют своими словами отца ученика, но серьезно ошибались. Хибари окрестил сына неудачником и травоядным, нуждающимся в стаде, и перестал брать трубку, когда видел на экране номер кого-то из персонала школы.

С этим нужно было что-то делать. И она намеревалась подумать об этом после того, как вернется из дома Кена и Чикусы.

Хром выключила везде свет и, уже собираясь выбежать из дома, прямо на пороге столкнулась нос к носу с Мукуро.

— Ах!.. Т-ты? — испуганно отпрянула она, уронив сумочку. Мукуро с сожалением взглянул на съехавший набок торт в прозрачной пластиковой коробке, основательно примявшийся из-за внезапной встряски. — Но барьер…

— Не так сложно пройти через него, когда знаешь его создателя лучше, чем самого себя. А тебе стоит быть осторожней, в твоем-то положении.

Хром невольно отступила еще, прикрывая руками живот, и напряженно смотрела на него исподлобья.

— Ты меня боишься? Это ранит меня. Разве прежде ты не доверяла мне?

— Конечно… Но это было давно и до того, как…

— Как я сбежал? Или до того, как ты стала встречаться с Кеей? — добродушно подсказал ей Мукуро, даже умудрившись состроить милое выражение лица. Это ему всегда удавалось без особых проблем. — Ты думаешь, что я злюсь на тебя из-за этого?

— Злишься? — удивилась Хром, нервно посмеиваясь. — Злишься?! Ты думаешь, что я забыла… думаешь, что забыла? — Она отвела взгляд и перевела дух. Прошлое стояло перед ней как наяву, и она вновь и вновь прокручивала в своей голове воспоминания, которые забыть никогда не смогла бы и признаться в них тоже. — И я знаю о том, что ты так просто не отступаешь от того, что тебе хочется…

— У меня есть Катсу, ты забыла? — перебил ее Мукуро, склонив голову к плечу, и улыбаясь. — Зачем мне Кея? Пусть у нас значительная разница в возрасте, я… Он мне нравится, и с ним нравится. К тому же, у него отличный характер, в отличие от твоего жениха, и он испытывает ко мне чувства, не держа в голове мысль о том, какой я монстр.

Хром недоверчиво смотрела на него, правда, все же значительно расслабившись. Она нервно перебрала связку ключей и, вжав голову в плечи, робко приоткрыла дверь.

— Хочешь зайти?

— Если можно, то с удовольствием.

Рассеяно подумав о том, что нужно будет позвонить Кену и перенести встречу на завтра, она снова зашла в дом и провела Мукуро, с интересом оглядывающегося по сторонам, в столовую. Он поставил коробку с тортом на стол и присел на стул, смиренно сложив руки на колени. Хром принялась греметь жестяными баночками с чаем, мучительно размышляя, как завести разговор.