Отражение сна

Время во сне и наяву течёт по-разному. Бывает, человек прикорнёт на часок – и проживёт во сне несколько дней. Редко случается наоборот: когда человек проспит всю ночь, видя одно растянутое событие. Похищение во сне могло бы занять считаные секунды «реального» времени – никто из товарищей похищаемого сноходца не успел бы вмешаться, даже если бы жил с ним в одном доме, или дежурил у его постели, или спал в ней. А Куратор вдобавок считал, что сноходцы не должны встречаться друг с другом наяву, – так что соседства-дежурства были невозможны в принципе. У похищаемых сноходцев не было надежды на помощь.

Не то чтобы Куратор вообще ничего не делал. О похищениях во сне он, буквально чуявший своих сноходцев, узнавал сразу, вызывал охотников вроде Анастасии, те мчались по указанному адресу – и опаздывали. Раз за разом.

Опоздала и бабушка-охотница – хотя ворвалась в квартиру Алекса-«богатыря» всего через шесть минут после сигнала тревоги. Не перехватила злоумышленников, даже не смогла их отследить – о чём рассказала Марине с ворчливым удивлением.

Наверное, похитители и впрямь синхронизировались между собой. Это было вдвойне скверно: враги не просто орудовали в обоих мирах сразу – у них для этого хватало возможностей и дисциплины. Хуже обычного зла может быть лишь умное и организованное зло.

Кстати, откуда Куратор знал адреса сноходцев? Хотя неудивительно, он и зарплаты со стипендиями умудрялся им платить…

Какая-то идея блеснула посреди потока мыслей – но едва Марина попыталась ухватить её, как идея ускользнула, будто её и не было. Ну и чёрт с ней – сейчас важнее было другое: найти Алекса-«богатыря». Учуять его.

Работая с охотницей в прошлый раз, Марина была приманкой – пусть и не сразу это поняла. На сей раз она получила повышение: от живца до гончей. От неё ждали, что она этаким грустноглазым бладхаундом уткнётся носом в землю, возьмёт след и приведёт охотницу… куда-нибудь. Желательно, туда, где находился похищенный Алекс-«богатырь». А может, и не только он.

Она и рада была бы буквально принюхаться – но это было бесполезно. Для поиска требовалось не обоняние, не ещё какое-нибудь из пяти чувств, а то самое потустороннее чутьё, о котором однажды говорила Яна. Смесь интуиции и подключённости к миру снов, способности понимать этот мир, быть с ним одним целым.

Взгляд Марины бегло задел её собственную руку. Подаренного Ошем колечка не было. Значит, она точно не спала.

След Алекса-«богатыря» остался в лопнувшем сне Марины, где-то на задворках её сознания. След Алекса-«богатыря» остался и в его квартире. Нужно было совместить эти следы, чтобы они наложились друг на друга, взаимоусилились – и указали направление.

Марина попыталась сделать слепок, как учила её бабушка-охотница: закрыла глаза, представила осмотренную квартиру во всех деталях и стала вертеть её перед мысленным взором так и эдак, словно трёхмерную модель в компьютерной программе. Одновременно надо было вспомнить похищение во сне, как бы вписать Алекса-из-сна в квартиру-из-реальности.

От напряжения на лбу выступила испарина. Сам лоб наморщился, голова начала потрескивать – ещё не боль, пока лишь предупреждение о боли. Концентрация была предельной. Но ни к чему не приводила.

На плечо легла чья-то ладонь. Марина аж вздрогнула. Распахнула глаза, быстро заморгала, растерянно уставилась на подошедшую бабушку. Осколки мысленных образов разлетелись, растаяли.

– Силёнок у тебя маловато, – покачала головой пожилая охотница. – И опыта, считай, нет. Ну да ладно. Давай вместе. Знаешь про силу имени?

Марина ответила бы «нет», если бы не было так стыдно признаваться в очередном незнании. Поэтому она замешкалась, судорожно размышляя, сопоставляя, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь…

Ошь. Куратор, упрекая её за то, что она дала заблудшему имя, говорил что-то такое. Но тогда Марина слишком сердилась на Куратора, чтобы вникать в его упрёки.

– Алексы скрывают свои настоящие имена ради безопасности, – осторожно начала она; увидев одобрительный кивок, решилась продолжить: – А давать имя тому, у кого его нет, может быть рискованно.

– Давая имя, даёшь силу; узнавая имя, получаешь силу, – нараспев произнесла охотница, её слова звучали почти как заклинание. – Марина и… пусть будет Кева. Хорошее сочетание.

На Марину свалилось сразу три осознания. Во-первых, до этого момента она звала бабушку-охотницу «Извините» или «А не подскажете?..» и даже не подумала спросить, как к ней обращаться, хотя это банальная норма вежливости. Во-вторых, так вот почему были засекречены имена Алексов… и Куратора. В-третьих, Кева протягивала ей руку и явно чего-то ждала.

Марина протянула руку в ответ.

Это было похоже на самый первый урок с Алексами – когда Алекс-«богатырь», держа её ладони в своих, помогал призвать оружие. Через прикосновение ощущался отголосок его силы – спокойной, лучистой.

Сила Кевы выбила у Марины воздух из лёгких и все мысли из головы. Она не была направлена против Марины, но даже находиться рядом с ней было всё равно что шагнуть в воронку смерча.