Отражение удара

Свободное местечко отыскалось за углом, на тихой боковой улочке. Илларион приткнул «лендровер» к бровке и вышел из машины. Заперев дверцу, он недовольно подвигал плечами — одолженный у Мещерякова смокинг жал под мышками, стесняя движения. Говоря по совести, в смокинге Илларион ощущал себя ряженым, но деваться было некуда: вездесущая народная мудрость гласила, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут. И, опять же, назвался груздем — полезай в кузов…

Он улыбнулся, ни к селу ни к городу вспомнив, что в детстве эта пословица буквально ставила его в тупик.

Всякий раз, как он слышал про кузов, ему представлялся здоровенный самосвал, под завязку нагруженный черными груздями, и он поражался: кто же это ездит за грибами на грузовике и, главное, где взять столько грибов?

Он закурил и неторопливо двинулся вперед. Идти на презентацию не очень хотелось, но название книги интриговало. Было интересно, что думает небезызвестный писатель и сценарист Старков о спецназе. Как говорится, писатель — зеркало действительности, и Иллариону было до жути любопытно посмотреть, в каком виде отражается в этом зеркале спецназ, и сравнить отражение с оригиналом. Уж очень солидно, с претензией на глубокую информированность, звучало название: «Спецназ в локальных войнах». Прямо монография какая-то, ей-богу…

Забродов сомневался, что Старков мог получить доступ к по-настоящему секретной информации. Если бы даже и получил, то на одном из этапов подготовки книги к выходу в свет ее бы непременно притормозили — ГРУ это ГРУ, а не овощная база, и вообще ФСБ во все времена ревностно охраняла свои секреты от посторонних, так что вряд ли содержание книги соответствует солидному названию. Ох, вряд ли…

Он обогнул угол и подошел ко входу в казино. Маскарадный ковбой, заметив это, расправил внушительные плечи и загородил проход. Впрочем, сделано это было вполне корректно, в духе времени — презентация презентацией, но и клиента отваживать не стоит. Взглянув на малоподвижное лицо охранника, Илларион снова ощутил, что смокинг на нем с чужого плеча, и понял, что охранник определил это с первого взгляда.

— Извините, — почти не шевеля губами, сказал охранник, — но сегодня казино закрыто… гм… на спецобслуживание.

— А я как раз намерен спецобслужиться, — вежливо ответил Илларион и предъявил пригласительный билет.

— Извините, — повторил охранник, освобождая Проход. — Добро пожаловать.

Проходя через зал с игровыми автоматами, Илларион услышал впереди негромкий взрыв вежливых аплодисментов и понял, что торжественная часть близится к завершению. Это его не слишком огорчило, он никогда не был большим охотником до хвалебных речей, к кому бы эти речи ни относились. Хорошее всегда хорошо, а плохое — плохо, что бы при этом ни говорили окружающие.

Он миновал двух молодых людей, которые, периодически отхлебывая из бокалов с шампанским, сражались с «однорукими бандитами». Судя по укрепленным на лацканах карточкам, это были представители прессы. Проходя мимо, Илларион уловил обрывок их разговора.

-..чертова бодяга. То же, что и всегда Можно было и не приходить, и так все известно наперед.

— Скажи спасибо, что в казино, а не в кабаке. Надоело смотреть, как они обжираются.

— Спасибо… Можно подумать, ты мимо рта носишь…

Забродов сдержал улыбку и вошел в главный зал.

Он угадал: речи уже закончились, и присутствующие начали растекаться по залу. Илларион выделил две сравнительно густых кучки: возле кассы, где всем желающим бесплатно выдавали фишки, и возле одного из столов, на котором лежала стопка книг в одинаковых пестрых обложках и за которым сидел мужчина лет сорока пяти. Он с размеренностью автомата надписывал протянутые книги, успевая при этом улыбаться и что-то говорить в ответ на звучавшие со всех сторон комплименты, Судя по всему, это и был Старков.

Илларион с любопытством разглядывал писателя, не испытывая, впрочем, никакого пиетета. Старков писал неплохие повести, и по его сценариям было снято несколько очень неплохих фильмов, что достойно всяческого уважения. Но здесь имелось одно «но»: все это было давненько. А вот теперь, похоже, Старков решил-таки, выражаясь языком шоу-бизнеса, «раскрутиться».

Забродов огляделся. Да, это была раскрутка, причем раскрутка по полной программе: среди присутствующих были лица, чьи фотографии месяцами не сходили с газетных полос и чьи появления на телеэкране были почти такими же регулярными, как рекламные паузы. Он с удивлением узнал в сидевшем поодаль дряхлом старце классика советской детской литературы, которого давно считал умершим и всеми забытым. Патриарх выглядел так, как должен выглядеть человек в его годы, и непрерывно брюзжал.

— Нет, Костенька, — услышал Илларион надтреснутый старческий тенорок, — это я не люблю, не умею я этого. В наше время в рулетку не играли. Вот если бы шашки…