Отражение Улле

- Почему ты сказал "пока не стемнело"? Ведь еще половины дня нет.

Энки хмыкнул, не оборачиваясь:

- Ты, Бату, в своей клетке небось дни не считал, времени совсем не чувствуешь. Как же нет половины дня, если я утром ушел и целый день бежал по следу? Вот-вот начнет смеркаться.

Орми так и обомлел. Рука сама потянулась к мечу. Энки тоже почуял что-то не так, встал, обернулся. Орми сказал:

- Энки, мы тебя ждали день, ночь и еще полдня - вот сколько. Оборотень ты, а не Энки. Ну, да я тебя не боюсь. Сразись со мной, коли не трусишь.

- Сам ты оборотень! Чтоб ты пропал! Чего вы на меня уставились? По-вашему, я времени счета не знаю? Как это я мог ночи не заметить? Да будь я трижды оборотень, время-то для всех тварей одно!

- Кто его знает... может, и не одно, - пробормотал Орми, а Эйле сказала:

- Он не оборотень. Правда. Я бы почувствовала. Это Энки. И он не врет.

- Фу-ты! - Орми сел в снег, обхватил голову руками. - Как же ночь могла пропасть? Да еще и полдня в придачу.

Энки тоже растерялся. Сел рядом.

- Может, я заснул, сам не заметил как? Нет, не спал я. Весь свой путь помню отлично. И никакой ночи не было. Один раз только на миг все как будто потемнело... Ну, я тряхнул головой, снова стало светло. Подумал, это я воздуха дурного утром надышался. Бывает такое от дурного воздуха.

- Тайна здесь какая-то. - Орми покачал головой, - Все не просто.

Эйле вздохнула.

- Откуда нам знать, какие силы служат нашим врагам. Может, они и над временем властны. Помню, Грага мне говорила: чтобы замысел Улле осуществился, время должно повернуться вспять... Ой, ладно, пойдем смотреть на чудище.

Вот и трехпалые следы, рядом - следы Энки. У чудища один палец длиной со ступню человека. Немного прошли по этой тропе, видят - на поляне примятый снег. Энки встал как вкопанный.

- Да что же это такое! - Энки с досады взмахнул руками. - Ведь дохлое оно было, дохлое! Холодное, не дышало, сердце не билось! Уж я дохлую тварь от живой умею отличить. Я по ней ногами ходил!

Стали разбирать следы на поляне. Чудище, полежав мертвым, встало и пошло дальше на север. Налево, к зимовью, направились два следа. Один Энки, другой - оборотня. Были они одинаковые, никак не отличить, даже по запаху. Только один след посвежее - утренний, а другой - вчерашний.

Делать нечего, пошли обратно. У самой норы Эйле вымолвила:

- С чем-то неведомым мы встретились. Тварь бессмертная, тела меняет, как одежду. Ходит кругами, время с пути сбивает, принимает любой облик. Могучий враг.

- Знать бы, кто такой... - пробормотал Орми.

- А вдруг... - Эйле на миг замешкалась. - Вдруг это тот... некто из страны Марбе, которого так боялся Шулла?

- Марбианин! - воскликнул Орми. - Ну конечно! "Скитаются по телам и оживают где хотят". Помнишь, Энки, мы не поняли этих слов?

- Точно. - Эйле ткнула Орми пальцем в грудь. - Ты прав. Все сходится. Кроме одного. - Тут она чуть улыбнулась. - Он не смог нас обмануть, хотя должен быть всемогущим.

До самой весны в зимовье было тихо. Наконец дождались первой оттепели. Пришла пора отправляться в путь.

На первом же переходе они опять наткнулись на трехпалые следы. Энки сказал:

- Этот паук из Марбе, похоже, всю зиму вокруг нашей норы бегал.

- Если он враг, почему он нас не убил? - спросил Орми.

- А вдруг он и сейчас на нас смотрит... - прошептала с ужасом Эйле. Из-за той скалы, или... прыгает по сосне, притворившись белкой... Разве нас трудно убить? Но он медлит, чего-то ждет. Подслушивает, хочет выведать какую-то тайну... Или чтоб мы указали ему путь к Старику.

- А ведь мы укажем, - усмехнулся Энки. А Орми помолчал и сказал:

- Неправда. Мог бы убить - убил бы. Да и Старика разыскать ему, наверное, нетрудно. Я думаю, он все-таки нас боится... почему-то. Может, он что-то о нас знает такое, что нам самим пока неведомо.

Два дня шли на восток. Кругом уже все журчало, слева в горах грохотали лавины. На проталинах торопливо прорастал первоцвет-смрадник, с хрустом лопались тяжелые бутоны, распахивались бледные цветы. От цветов несло гнилью, над ними роились синие мухи.

На третий день Эйле повернула в горы.

- Уже близко! Так хочется поскорее дойти! Нам бы крылья...

Под ноги она почти не смотрела, то и дело поскальзывалась на замшелых камнях, но сразу же поднималась и бежала вперед.

Вдруг внизу, позади, раздался голос:

- Эй, постойте! Я с вами!

Голос был спокойный, открытый, ему хотелось верить. Но Энки и Орми помнили, как учила их Ильг: верь только тому, кто говорит "хочу потроха из тебя выпустить", другие ж, скорее всего, лгут. Эйле спрятали за камень, сами, с Вату вместе, пригнулись, подались вперед, приготовили луки. Энки тетиву натягивает культей, стрелу придерживает зубами. Ждут. Под ними внизу - каменная россыпь, огромные валуны и тощие кустики.

Вдруг увидели: пробирается между камней человек. Не молодой, не старый, двигается уверенно. Одежды гуганские. Лицо как будто не злое. А главное - безоружен.

- Это, по-моему, выродок, - сказал Бату. - Если не оборотень, конечно.

Эйле выглянула из-за камня, вгляделась пристально в незнакомца и, немного запинаясь, сказала: