Отражение в зеркале

Что? Какая Машка? На кого он смотрит? Это же бред! Так много всего хотелось сказать, но от второго удара, пришедшегося прямо в бровь, рот наполнился слюной, а в голове все мысли смешались. Третий удар – по скуле, и перед глазами все поплыло. Внезапно появилась полная апатия ко всему происходящему. Пусть делают с ним все, что захочется, только бы побыстрее. Изобьют? Да ради бога! Он ни слова им не скажет. Сам виноват. Только его вина в том, что происходит с ним и ничья больше. Сколько же ошибок он совершил, раз приходится расплачиваться таким образом!

– А ну-ка, отвалили от него, уроды! – резкий окрик заставил удары прекратиться, а его мучителей – отступить назад. – Я вам сейчас руки переломаю в трех местах сразу! Пошли вон!

– Валим, это же Тёмыч!

Шаги уже через секунду стихли, но вместо них появились другие. Его спаситель подошел ближе и присел на корточки рядом с лежащим парнем, после чего слегка потормошил его за плечо:

– Ты цел, Кир?

Шевелиться не хотелось, как и отвечать. Страх завладел всем телом, сковывая его в твердые тиски и не позволяя даже пальцем пошевелить. Во рту чувствовался отвратительный металлический привкус, и все болело. Почему его просто не оставят в покое? Почему каждый считает своим долгом подойти к нему и задать очередной вопрос, на который ответа все равно не дождется? И откуда он знает его имя?

– Ну, наверное, это все потому, что ты слишком загадочный персонаж! – ответил тот самый Артём, чем заставил Кирилла удивленно поднять голову. – Ты вслух это сказал, – кивнул парень, усмехаясь и протягивая тому руку. – А имя твое я от учителя услышал, ничего сверхъестественного…

…Это была их первая встреча, которую оба запомнили надолго. Многие задавались вопросом: как же так вышло, что эти двое сдружились? Две противоположности, словно небо и земля, огонь и вода. Кирилл – нелюдимый, необщительный, замкнутый, от которого услышать хотя бы слово уже было достижением; и Артем – легенда школы, любимец девчонок, отличник и звезда местного клуба по самбо. Они как-то незаметно для всех, как и для самих себя, стали чаще общаться и вместе ходить из школы домой: жили по соседству, как после выяснилось.

Точнее, общением это было трудно назвать: говорил в основном Артем, а Кирилл только слушал, изредка вставляя какие-то предложения. Но, как ни удивительно, этого было достаточно ребятам, чтобы понять, что их дружба будет долгой.

И что осталось у них сейчас? Руины.

– У меня в комнате нет зеркал, – отвечает на вопрос доктора Кирилл, отвлекаясь от своих приятных воспоминаний, омраченных суровой действительностью. – И в ванной нет, и я попросил санитарку убрать все отражающие предметы из коридора, по которому я хожу к вам.

– Тебе рано или поздно придется пересилить свой страх, – опять знакомое покачивание головой, которое означает, что Андрей Викторович крайне озабочен и взволнован. – Сейчас я бы хотел поговорить о твоем друге. Вижу, что он сыграл большую роль в твоей жизни.

– Да, это так, – сделав над собой усилие, произнес Кирилл.

Он не хотел вмешивать сюда Артема. Вся та грязь, что всплывает с каждым новым сеансом, все дерьмо из прошлого, в которое приходится окунаться раз за разом, – он не имеет права смешивать с тем единственным, светлым и чистым, что еще осталось у него. С единственным другом.