Отражение во мгле

Группа тварей, пораженная очередями неизвестного стрелка, усеяла снег кусками своих тел, испятнала оранжевой кровью. Судя по характеру поражений, кто-то вел фланговый огонь.

Внезапно из-за стены разрушенного дома, подобный урагану, вылетел снегоход. Стекло на руле отсутствовало, зато на его месте был прилажен пулемет. Машина сделала крутой вираж, взметя настоящее цунами снега, и зашла в спину тварям. Снова заработал «корд». Несколько тяжелых пуль просвистело совсем рядом со Штерном, и от неожиданности он пригнулся.

— Черт! Дьяк! База! Ответь! — крикнул он в рацию.

— Что такое?! — Дьякон не заставил себя долго ждать.

— Веду бой с этими тварями! Вижу Рипазху! Он тоже атакует! А их чертова уйма!

— Рипазха?! Живой?!

— Да! И какой-то одержимый!

— А Мелиш?!

— Нет! Не видно его! Один Рип!

— Понял тебя!

Дьякон обернулся к Обелиску.

— Оби, давай за руль. Сворачиваемся и едем в город. Быстро!

19 БЕШЕНСТВО

— Поделись секретом-то, Василий. Как вычислил? — щурясь, усмехнулся Жуковский.

— Зачем весь этот треп, Андрей?! — воскликнул Ломака. — Я теряю драгоценное время! Ты слил Марину тварелюбам, но дай мне хоть один шанс вернуть ее, мать твою!

— Юноша, я же просил успокоиться. Нет разве? Я ведь не ору, так чего ты психуешь? И по поводу шансов… А зачем я пошел с тобой?!

— Да чтобы помешать, урод ты чертов!

— Какая дурость у тебя в голове. Чтобы тебе помешать, достаточно было просто смириться с тем, что ты в клетке. И пожалуйста, обращаюсь ко всем тут присутствующим. Не надо строить разные догадки, одна другой витиеватей. И не надо псевдодедукции. Мы не сдвинемся с места, пока я вам не растолкую популярно кое-что. И рассчитываю я на полную вашу адекватность, понимание и обратную связь. Ясно?

— Нет никакого секрета, — мотнул головой Селиверстов. — Мне кое-что рассказал прошлым вечером Степан. И я вспомнил, как мы пили с тобой в тот роковой для Марины вечер. И как ты отлучался. И как жег фанерку в печке, где медведок жарил. Это ведь было письмецо охотникам? Верно? Улики уничтожал? И зеркала твои… Перископ для тварелюбов… Ну скажи, дружище, как к тебе относиться после этого?

— Очень трепетно и нежно, Вася, — снова усмехнулся Андрей.

— Размозжить бы тебе башку, урод, — прошипел Константин.

Он был настолько поглощен ненавистью к Жуковскому, что даже не обратил внимания на факт разговора Степана и Селиверстова. А ведь Волков ясно дал понять, что бывшему искателю не доверяет и держит его в круге подозреваемых.

— Слышь, Ломака, я одного не пойму. Ты таким образом меня из себя вывести пытаешься или просто бесишься от бессилия в данной ситуации, а? Если первое, то не имеет смысла, так как бесперспективно. Если второе, то это явно лишнее, учитывая обстоятельства…

— Да какие, мать твою, обстоятельства?!

— Давай договоримся так. Сейчас высказываюсь я, а вы все слушаете. А потом посмотрим, какие порывы зародятся в твоем одержимом злобой умишке. Да и остальные решат, как ко мне относиться. Идет? В противном случае мы ни к чему толковому не придем. Разве что ко взрыву закрепленных на мне поясов. А это будет самый идиотский финал для всех нас, не так ли?

— Говори, но постарайся быть кратким, — нахмурился Селиверстов.

Лаконичность никогда не входила в число достоинств Жуковского, и Василий это знал. Но его совет пропал попусту.