Отражение зла

– Каидзюу твой господин? – сильно удивилась колдунья Акаи, посмотрев сначала на великана Оокина, согнувшегося в поклоне перед монстром Каидзюу, потом на самого Каидзюу, замершего на месте в не меньшем удивлении, чем его госпожа.

И всё же удивлению колдуньи Акаи в отличие от такого же состояния у её слуги, настолько не было предела, что она мгновенно позабыла излить весь свой гнев против великана Оокина, за то, что тот чуть-чуть её не раздавил.

– Простите меня мой господин, если сможете, за то, что я не сразу вас нашёл, – продолжая стоять в поклоне перед монстром Каидзюу, произнёс великан Оокина, нисколько не обращая своего внимания на присутствие колдуньи Акаи.

– Я, кажется, всё поняла, – догадавшись о том, что послужило виной странному поведению слуги демона Дааку, сказала колдунья Акаи. – Это ты Каидзюу так заколдовал великана Оокина одним из моих волшебных предметов, что он теперь считает тебя своим господином. Конечно, если это не уловка демона Дааку.

– А разве вы госпожа, не планировали нечто подобное этому, когда снабдили меня своим медальоном с таким колдовством? – спросил монстр Каидзюу, глядя на колдунью Акаи.

– Я предназначала это колдовство для его господина, демона Дааку, а ты, не понятно почему, взял и всё перепутал.

Говоря эти слова, колдунья Акаи даже и не подозревала, что монстр Каидзюу не то чтобы не помнил для чего, какой, волшебный предмет из её медальона, был необходим, но и вообще не особо утруждал себя должным размышлением над этим при выборе нужного ему колдовства, когда пришло время к их применению.

– Дело в том, что я, как только увидел этого могучего великана, так сразу же и решил привести его к вам, в качестве нового слуги, моя госпожа, – быстро нашёлся Каидзюу, что ответить на слова колдуньи Акаи, лишь бы она не стала его за эту очевидную промашку в серьёз упрекать.

Здесь как раз был тот случай, когда ложь, щедро слетевшая с губ монстра Каидзюу, никак не могла претендовать на что-либо иное, кроме чистейшей правды.

– Ты полагаешь, мне от него будет польза? – оценивающе глядя на склонившегося в поклоне великана Оокина, спросила колдунья Акаи у монстра Каидзюу, не особо задумываясь над тем, а правду ли ему сейчас сказал её верный слуга.

– Я в этом абсолютно уверен, моя госпожа, от чего так и поступил, когда повстречал его в Чёрном лесу, – в очередной раз слукавил Каидзюу, отвечая на вопрос своей госпожи.

– Не буду сейчас торопиться с принятием столь сложного решения и поручаю тебе заботу о нём.

– Как скажете госпожа.

– Отведи его в комнату для особых гостей, и постарайся там быть предельно внимательным, чтобы дверь по какой-либо случайности, вдруг не осталась открытой, – приказала колдунья Акаи, одновременно указывая жестом руки, что монстр Каидзюу свободен и может незамедлительно проводить великана Оокина в означенное тому помещение, которое на самом деле являлось замаскированной темницей. Причём темницей с толстыми каменными стенами, с крепкими заколдованными окнами и такой же надёжной дверью, запиравшейся снаружи на волшебный стальной замок, не имевший ключа как такового. В остальном комната для особых гостей отличалась от темницы тем, что была в бытовом плане обустроена как обычное жилое помещение со всеми примыкавшими к ней удобствами.

Итак, отдав это приказание, колдунья Акаи вовсе не собиралась целиком и полностью доверяться монстру Каидзюу, закономерно опасаясь возможной оплошности с его стороны, а потому гордо удалившись в свою любимую комнату, сразу же прибегла в ней к необходимому колдовству, чтобы лично и тайно проследить за правильным исполнением отданного приказа.

К слову сказать, эта была одна из давних особенностей среди прочно укоренившихся привычек колдуньи Акаи. Весьма часто, а то и вообще чуть ли не всегда, выдав своим слугам очередное приказание, являвшееся особым, она делала вид, что всецело им в этом доверяет, а на самом деле уединившись в своих покоях, пользуясь колдовством, очень внимательно, если не сказать пристально, следила затем, чтобы всё было сделано так, как она того хотела. Без её слежки проходили только простые и совсем не важные повседневные поручения.

В этом она была немного схожа со своим исчезнувшим в неизвестность, родным братцем, старым колдуном Идзивару. Тот подобно ей, тоже не доверял своим слугам, но поступал куда более практично. Он, когда дело касалось какой-либо особенности в приказе, сразу ставил слуг в известность, что за любые ошибки в исполнении его повеления, они расплатятся собственными головами.