Отражения

— Мы скоро к ней присоединимся.

— Вижу, сэр. Очень жаль, что так получилось.

Две торпеды подряд с убийственно короткой дистанции сделали своё дело: «Катрин» тонула. Не быстро, но неотвратимо. Моряки спускали шлюпки и рассаживались в них с таким спокойствием, будто им каждую неделю доводилось покидать тонущее судно. Хьюстон приказал подготовить места для размещения экипажа танкера, спустить на воду вельбот с командой спасателей — на всякий случай, и проводил взглядом пару любопытных Су-30, с рёвом прошедших над эсминцем. Распорядился доложить портовым службам об инциденте: «Танкер "Катрин" затонул после столкновения с эсминцем, жертв нет…»

Затем услышал изумлённое:

«Боже мой!»

Повернулся и закусил губу, увидев вынырнувшего из воды змея. Который почти сразу скрылся от глаз военных за тонущей «Катрин».

* * *

— Форнеус! Друг мой! Брат!! — обрадованный Фокалор вскочил на ноги, перебрался на нос шлюпки и развёл в стороны руки. — Форнеус!

Не утонул! Не погиб! С трудом, но освободился от сетей, в бешенстве разорвав их когтями, и помчался наверх глотнуть воздуха и «посмотреть» на тех, кто едва не лишил его свободы.

Змей стрелой вылетел из воды, на секунду завис в воздухе, яростно оглядываясь и оценивая обстановку, вновь нырнул, но на этот раз неглубоко, вновь появился над водой, выгнувшись в боевую стойку, и стремительно поплыл к шлюпкам. Неизвестно, насколько разумным был сейчас Форнеус, но рассудил он верно: «Катрин» тонет, на неё нападать бессмысленно, закованный в броню эсминец слишком крепок, а потому наилучшая цель — шлюпки. Ничем не защищённые. Полные еды.

На них можно сорвать злость и заодно подкрепиться.

— Я — твоя свобода! — закричал Фокалор, вытягиваясь навстречу другу. — Я — твоё счастье!

А в шлюпках началась паника. Кто-то кричал, проклиная и баала, и чудовище, кто-то плакал, кто-то прыгал в воду, но Фокалор ни на секунду не мог предположить, что существо, в которое обратил Форнеуса Шаб, не вспомнит его.

Двести лет Фокалор ждал этой минуты.

Двести лет искал любимого.

Двести лет мечтал вновь посмотреть в его глаза.

И не было для него ничего важнее, чем те слова, которые он выкрикивал, стоя на носу шлюпки.

— Я — твоё возвращение, Форнеус! Я — твой мир! Ты помнишь меня, я знаю! Ты не мог забыть! Ведь я — твоя любовь!

И змей замер.

Изогнулся над шлюпкой, распахнул пасть, заставив завопить от страха даже тех моряков, кто до сих пор не давал волю эмоциям, чтобы они не помешали добраться до эсминца… даже они теперь кричали, окончательно потеряв веру в спасение. А змей навис над ними, но замер, глядя в упор на черноволосого Фокалора. Глядя, словно вспоминая… словно пытаясь вспомнить… словно Чёрное море неожиданно обратилось в тёплые воды Крита…

Словно существо осознало себя.

Страшные когти на передних лапах медленно шевелились, будто Форнеус перебирал в воздухе пальцами, а огромные жёлтые глаза не отрывались от баала.

Они смотрели друг на друга.

Спустя двести лет.

Один, кажется, ошеломлённый. Второй — боящийся поверить в удачу.

— Ты не мог меня забыть! — закричал Фокалор, стоя перед другом, братом и любовником. — Я ведь не забыл!

И показалось, что в глазах Форнеуса вспыхнул огонёк… тот самый демонический огонёк с привкусом солёной воды, который Фокалор так сильно любил. Искра, которая когда-то привлекла и затянула. Показалось, что Форнеус справился с существом, надетым на него Шабом, узнал Фокалора и между ними…

Нет.

Показалось.

Шаб не просто запретил Форнеусу принимать облик человека — Шаб отобрал у последнего морского демона личность, навсегда обратив в чудовище, знающее лишь одну жизнь.

— Форнеус! — закричал Фокалор в последней попытке достучаться до старого друга.

Змей издал короткий рык и перекусил баала пополам.

* * *

— Мы легли на грунт, — коротко доложил Казарский после того, как Марси вновь поднялась с палубы. То есть мог бы и не докладывать.

Девушка потёрла ушибленную ногу и задумчиво протянула:

— Так вот, как это происходит…

— Именно так, — подтвердил капитан. — Мы сумели удержать корабль по горизонту, но всплыть самостоятельно не получится — набрали слишком много воды.

Ну, не совсем удержали: палуба накренилась градусов на семь, но учитывая обстоятельства, это было вполне терпимо.

— Не слишком обнадёживающий доклад, — вздохнула девушка.

— Мы живы, — пожал плечами Казарский, — на мой взгляд, это внушает определённый оптимизм.

— Пожалуй. — Марси заставила себя улыбнуться. — Что ещё плохого?

Девушка не ожидала услышать продолжение, но оно последовало:

— Хода нет, — сообщил капитан. — Рация повреждена коротким замыканием, так что подать сигнал бедствия не получится. Радисты пытаются привести аппаратуру в чувство, но я не стал бы рассчитывать на их усилия.

— То есть ситуация плачевная? — девушка старалась держать себя в руках, но получалось, если честно, так себе — голос дрожал.

Впрочем, у кого бы не задрожал при таких обстоятельствах? Непробиваемая толща воды над головой ещё никому не добавляла хорошего настроения.

— Мы сделаем всё, чтобы спасти вас, Марси, — пообещал Казарский.

— Я не хочу терять корабль, капитан.