Отражения

Они разделились на две команды, сестра против сестры, четверо на четверо, и раз за разом штурмовали фонтан со статуей Преподобной Бригитты, которая смотрела на них слепыми каменными глазами, ласково улыбаясь, словно эти девочки, громкие и веселые, и их игра, совсем не девичья, не надоедали ей, а нравились.

Даже если снежок-другой прилетал в каменные складки одеяния Преподобной.

Они не заметили, как пролетело время, и остановились, только когда появился еще один человек.

Девятый.

Тот, кто нарушил баланс, выйдя вдруг к фонтану.

Тот, в кого прилетел снежок, который Амелия бросила в Луизу Эстеллу.

– Ай, – сказал Ивейн Вортигерн, улыбаясь. – Вы очень меткая, моя принцесса.

Игра закончилась.

Кармиль, настороженная, как почуявшая опасность лисица, подошла ближе, словно Ивейн Вортигерн, в этом зеленом плаще поверх синего сюртука, расшитого серебром, и в треуголке, украшенной фазаньим пером, был не юным аристократом, с которым они уже сталкивались на балах, а принцем Иной Стороны, коварно явившимся, чтобы похитить одну из девушек, посмевших играть в его владениях.

Остальные девицы столпились в стороне, смущенные и любопытные, и правда похожие сейчас на стайку птичек, которую напугал спустившийся с неба коршун.

Амелия, впрочем, смущалась не меньше. И не только потому, что попала снежком в грудь лорда Ивейна.

– Я не хотел вам мешать, – сказал юноша, кланяясь Амелии и Кармиль и кивая остальным девушкам. – Но, боюсь, выступаю вестником событий не радостных. Близится время вечернего чая, моя госпожа, к которому я и приехал, и ваша матушка, герцогиня Альбская, взволнована тем, что вы где-то задержались. И рискуете опоздать к началу, ведь к чаю следует… вытащить снег из волос.

Девушки захихикали.

– Премного благодарна, лорд Ивейн, – ответила Амелия, чуть задрав подбородок. – Сожалею, что вас использовали, как слугу, чтобы позвать нас.

– О, я сам решил позвать вас, – ответил он. – И опередить лакея, который идет сюда. Не думаю, что леди Алексиана Мэйв и ваша матушка будут счастливы узнать, что принцесса проводит время веселее, чем разрешают учебники хороших манер.

– Вы наш рыцарь, лорд Ивейн, – сказала Сьюзен Далтон.

– Благородный и смелый, – подхватила Луиза Эстелла Лакос.

– И красивый, – закончила Хеллена Арбор.

Остальные закивали и захихикали, все, кроме Изалотты, смотревший себе под ноги, словно Ивейн Вортигерн мог ослепить ее.

***

Конечно, пришлось объяснять матери, почему подол юбки промок, а на пальто налипли снежные катышки. Она, конечно, сердито поджимала губы и почти грубо заставила Амелию снять с себя все, кроме сорочки, и посидеть у камина, пока ласковое тепло не согрело ее. И выпить чашку отвара, в которую плеснули немного горькой травяной настойки. И выслушать отповедь: не злую, но раздосадованную, суть которой сводилась к тому, что настоящие леди играют в прятки не так и явно не прячутся под корнями деревьев и в сугробах.

Никто не выдал.

Ни Ивейн, ни тем более Кармиль, ни одна из девушек, но после вечернего чая, на который Амелия все-таки опоздала, гулять их не пустили.

А на следующий день с ними была леди Бронкль с книгой и фонарем. На всякий случай.

Ее волосы, темно-рыжие, цвета ноябрьской листвы или ржавчины, на фоне заснеженного сада, полного темных стволов деревьев и белых статуй, сияли так ярко, что, думала Амелия, их будет видно издалека.

В снежки они уже не играли. Леди Бронкль посмотрела на Кармиль, осторожно задавшую каверзный вопрос, сощурилась и твердо сказала:

– Нет.

А потом подумала и добавила:

– Я не против подвижных игр, моя принцесса, я даже считаю их полезными для юных леди, но, если вы вернетесь домой в том же виде, что и вчера, ваша матушка сойдет с ума от страха, что вы подхватите простуду и проведете весь сезон в постели. Поэтому давайте оставим подобные развлечения для более теплой погоды… Или хотя бы менее ветреной.

Кармиль, молчание которой пусть и казалось злобным, приняла эти доводы как разумные.

Леди Бронкль улыбнулась чуть более лукаво и сказала: – Чем вам не нравятся прятки?

– Всем, – мрачно ответила Кармиль и сказала, что не будет водить первой.

Поэтому первой водила Изалотта.

Искала она, конечно, долго.

Девочки успевали замерзнуть и перебегали с места на место, уходя из-под носа у бедняжки. Амелия быстро поняла жестокую задумку сестры: Изалотта в прятки играла еще хуже, чем в снежки. В ее природе не было хитрости, а качающихся веток и статуй она боялась, кажется, еще больше, чем громких звуков. Амелия сжалилась и позволила ей найти себя, вышла к ней из-за каркаса, по которому поднималась сухая лоза.

И, став ведущей, показала, где лучше прятаться, чтобы та, которую Амелия найдет первой, потратила много времени на поиски Изалотты.

Летиция нашлась в беседке. Она сидела, сжавшись на полу, и разглядеть ее, не зайдя внутрь, было сложно. Но ее выдали следы: другие девочки прыгали или шли по бурым прогалинам, или мешали свои следы со следами садовников и гостей леди Алексианы, гулявших вчера вечером по саду, Летиция же неосторожно прошлась по нетронутому снегу.

– Попалась, – сказала Амелия, перегибаясь через край беседки.