Отражения (СИ)

Мирно тролль дремал.

И с моста на него

Кто-то вдруг упал.

«Ох, ты ёж… это что ж…

Там же высота!

Кто же ночью на лёд

Прыгает с моста?»

Старый тролль,

Лысый тролль

Любит полных дам.

Старый тролль

Лысый тролль:

«Здравствуйте, мадам!»

— Какого лысого гоблина происходит? — возмутился Люциус. — Что это за дрянь вы распеваете? Замолчите немедленно!

— Мне и при жизни никто не указ был, а по смерти и подавно! — огрызнулся Арманд и с ехидной улыбкой продолжил:

— Дама плачет навзрыд:

«Муж ушёл к другой.

Ты, толстуха, кричит,

Ухожу к худой!».

Тролль платочек ей дал

И горячий эль.

Мощной лапой обнял,

Заходя на цель!

И тут к ужасу Люциуса вся галерея предков подхватила эту похабную песенку:

— Старый тролль,

Лысый тролль

Не упустит шанс.

Старый тролль,

Лысый тролль

Дважды даму спас!

— Ну… Гермиона! — выдавил Люциус, побелев от ярости. — Лысый, значит?! «Пыхтел трубкой»?!

Он бросился по галерее на второй этаж, провожаемый дружным напевом предков, которые рефреном повторяли особенно оскорбительные строчки про «дважды даму спас». На пути ему встретился призрак Нейтона Малфоя, который с благодушной улыбкой фальшиво выводил:

— И живёт под мостом

Старый-старый тролль!

Он с пушистыми хвостом

Ходит, как король!

Пьёт коньяк и вино,

Шерстка завита!

Дамы летом и весной

Падают с моста!

Люциус мстительно оглушил его Ступефаем, забыв даже о том, что на призрака заклинания не действуют, и ворвался в спальню Гермионы. Но её там, конечно, не было.

Малфой рявкнул:

— Хэнк!

— Да, хозяин, я здесь! — домовик появился перед ним, умильно сложив лапки, но Люциус по понятным причинам этого не оценил.

— Где миссис Малфой?

— В парке, сэр. Она с утра…

— Перенеси меня прямо к ней! Сейчас же!

Хэнк боязливо взял его за руку, и они очутились в парке, рядом с пышными кустами вишни, листья которых уже тронула желтизна. А чуть левее, на широкой скамейке с подлокотниками в виде змеек, устроилась Гермиона в сером платьице. Она сидела, беззаботно сложив ногу на ногу и покачивая наполовину спавшей туфлей. Ведьма взяла вишенку из горки рядом с собой, неторопливо прожевала, выплюнула косточку в кулак и весело запела.

— Пьёт коньяк и вино.

Шерстка завита,

Потому что дамы — «оу!» —

Падают с моста!

Пьёт коньяк и вино.

Шерстка завита,

Потому что дамы — бряк! —

Падают с моста!

— Приятного аппетита, миссис Малфой!

Гермиона икнула и закашлялась. Увидев разгневанного Люциуса, она замерла и проглотила последний куплет. Потом растянула губы в дружелюбной, как ей показалось, улыбке и выдавила:

— Доброе утро… сэр.

— Доброе? — опасно протянул Люциус, медленно подходя к ней и постукивая по ладони тростью.

Гермиона вскочила и попятилась.

— Я знала, что вы не останетесь равнодушным к моему творчеству… Но не принимайте всё так близко к сердцу! — она примирительно подняла руки, показывая, что безоружна.

Люциус шагнул ближе, и Гермиона рванула от него во все лопатки. Но мужской шаг оказался шире, да и адреналин, что подгонял Малфоя, оказался сильнее, чем страх ведьмы.

Она взвизгнула, когда он поставил ей подножку, и рухнула ничком в мокрую от росы траву. Люциус придавил коленом её бедро, чтобы не могла встать, но Гермионе удалось перевернуться на спину. Он наклонился и аккуратно убрал тёмную прядь с её раскрасневшегося лица.

— Старый, значит?

— Почти, как Дамблдор!

Люциус оседлал её и склонился так низко, что длинные волосы касались лица девушки.

— И лысый?

— Это седина! — нахально выпалила Гермиона. — И вообще, может, вы подкрашиваетесь!

— Выпорю! — прошипел он. — С особой жестокостью.

Люциус одним движением перевернул её на живот, прижав спину к траве и задрал подол. Он уже занёс трость, собираясь привести угрозу в исполнение, но взгляд упал на голую аппетитную задницу, которая крутилась и ёрзала вместе с возмущённой хозяйкой. И мысли совершенно далёкие от порки пронеслись в голове Малфоя. Он ущипнул её, и Гермиона взвизгнула.

— Я смотрю, ты нарочно ждала меня здесь… маленькая развратная дрянь!

— Ничего подобного! — пискнула Гермиона, извиваясь. — Я от вас пряталась! Вы мне противны!

Люциус отложил трость. Он склонился к уху девушки и одновременно провёл ладонью по её дрожащим ягодицам.

— Некоторые части твоего тела говорят, что ты врёшь.

— Это вы врёте! — выдохнула Гермиона, пытаясь вывернуться. — Герр Маннелиг не стал бы касаться мерзкой ему троллихи!

Люциус рассмеялся, не переставая поглаживать её попку. Его пальцы изредка соскальзывали в ложбинку между плотно сжатыми ногами, и тогда Гермиона дёргалась особенно яростно.

— Для начала перестань мне выкать, глупая!

— Почему это? Мы с вами незнакомые и далёкие друг от друга люди!

— Мне так не кажется, — Люциус усилил давление, и пальцы проникли между ног девушки, вырывая не то стон, не то протест, — особенно после той ночи. Это просто глупо.

Гермиона почувствовала, как кровь прилила к лицу. И не только к лицу. Она не могла дотянуться ни до его палочки, ни до его самого. Малфой сильно давил на спину, а попытка лягнуть его завершилась тем, что его пальцы ласкали теперь не только внутреннюю сторону бедра, но и складки у самого лона.