Отражения (СИ)

И она решила, что здесь поможет только креатив, а репутации отражения в этом мире уже ничто не навредит.

Гермиона взяла золотистую обёрточную бумагу, приложила к изнанке лёгкую ткань и соединила их заклятием вечного приклеивания. Затем обернула вокруг себя, склеила края и опоясалась тонкой алой ленточкой. Однако чего-то явно не хватало для завершения образа. Она скрутила волосы в «ракушку», подвела глаза, но какая-то мелочь всё время ускользала от внимания. Тогда она принялась рыться в ящичках отражения.

Там обнаружилось столько склянок с бадьяном, что дрожь пробирала от одной только мысли, сколько ран ими заживляли. Сразу вспомнились хлысты, о которых говорил Люциус. И тут на глаза попалась баночка с муссом, который Дженни всучила ей вчера в «Афродите».

Гермиона отвернула крышку и вдохнула приятный запах шоколада. Пальцы сами окунулись в прохладную массу, а потом легко коснулись обнажённой кожи ног, плеч, ключиц. Гермиона встала перед зеркалом, чтобы нанести мусс равномерно. В завершении на неё смотрело отражение с чуть смуглой кожей, отливающей оливковым и золотым, прямо в тон наряду.

— Конфетка! — вынесла она самой себе вердикт.

* * *

В зале с высокими потолками было душно от множества свечей, и ужасно скучно. Гермиона тосковала с бокалом в руке. Драко встретил её и принял плащ; обойдя по кругу всех гостей с ней в паре, оставил у окна, а сам отправился вести светские беседы и налаживать связи.

Эта конфетная вечеринка оказалась ещё хуже, чем скачки. Здесь тоже не попадалось ни одного знакомого лица, хотя мир волшебников был не так уж велик. Чужие лица здоровались, кто-то пожимал руку, буднично спрашивал про погоду и здоровье, многие мужчины прикасались в стандартном поцелуе. Гермиона приветливо и часто улыбалась так, что стало сводить скулы, вежливо кивала. Директор нотариальной конторы «Хокинс и Дженкинс» с крысиным лицом, патлатый художник Антуан Дью, хозяйка «Твилфитт и Таттинг», которая пыталась аккуратно вызнать дизайнера её платья — все казались плохими актёрами в дешёвой постановке. Время тянулось, как приторная тянучка на дегустационном столе. Среди гомона и фальшивого смеха Гермиона слышала, как отстукивают минутные стрелки на настенных часах, заколдованных в блестящий красный леденец.

— Оригинальный наряд, миссис Малфой!

— Специально подбирали к тематике?

— Вы — модная штучка!

Как объяснил Драко, «Берти Боттс» открывали новую линию какого-то радужного шоколада с корицей вместе со швейцарцами. На дегустационном столе булькал волшебный фонтанчик с разноцветными струями, в подиумных вазочках крутились батончики и карамель. Но больше всего сейчас хотелось ощутить на языке терпкий вкус вишни из Малфой-мэнора, а не всю эту приторную липкость.

Гермиона изо всех сил пыталась отыскать в себе учёного, который не упустит возможности изучить особенности другого мира по сплетням и деловым разговорам. Но утренняя стычка с Люциусом совсем выбила из колеи, она так и мучила, не давая покоя.

«Принадлежать мне…

Ну что за глупые слова? К чему это всё? Зачем?.. Боже…»

Драко беседовал с начальником Отдела связи и явно флиртовал с его дочерью, которая вовсю строила ему глазки. Наконец, он вспомнил о приличиях и вернулся к ней, поигрывая бокалом.

— Что такая скучная? Отец опять тебя игнорирует?

Гермиона закусила губу. Так и подмывало объявить ему о разводе. Удобнейший брак — муж всё время в разъездах, делай, что душе угодно, но это так фальшиво. Бесчестно. Подло. И останавливал только наказ Морганы никак не влиять на жизнь своего отражения и вообще не отсвечивать. А она уже нанесла визит отцу и проведала Рона. Что, собственно, и привело к весьма плачевным результатам.

Наконец Гермиона не выдержала.

— Драко, тебе нравится такая жизнь?

— А в чём дело? — он с неохотой оторвался от бокала.

— Ты столько ездишь по миру. Разве тебе не хочется вернуться домой? Туда, где тебя ждут?

— Хочешь сказать, что ты меня будешь ждать?

— Я не о том, Драко! Разве тебе не хочется, чтобы тебя ждал дома кто-то любящий? Родной?

— Снова врёшь? Не надоело тебе?

И тут она вспомнила, как в воспоминании Люциуса отражение оборачивалось и улыбалось, глядя на кого-то. И этим кто-то мог быть только один человек — Драко! Если бы она чуть повернулась, могла бы видеть его. Зачем-то она демонстрировала ему, как занимается сексом с его отцом. Но зачем? Убеждала в своих намерениях? Как там сказал Люциус: я бы не поверил этой девице ни на йоту. Значит, отражение действительно врало? И у него и с Драко что-то было?

— Погоди-ка, — Драко вдруг с интересом принюхался. — Это что, духи новые?

Гермиона округлила глаза.

— Духи? Но я же не…

— Миссис Малфой, мистер Малфой, — перед ними нарисовался патлатый художник, — Гермиона, разрешите показать вам коллекцию картин Кэйри.

— Я бы с удовольствием, — Гермиона сожалеюще улыбнулась, — но я не слишком хорошо разбираюсь в искусстве…

И тут Драко бросил на неё такой недоумённый взгляд, что она поняла, что опять просчиталась: видимо, отражение либо понимало в искусстве, либо только и ждало возможности пофлиртовать с кем-нибудь.