Отражения (СИ)

Я словно стала с ним единым целым, впитывала в себя его эмоции. Воскрешая воспоминание за воспоминанием, проживала самые яркие моменты последних циклов. Видела, с каким напряжением он следил за игрой, по несколько раз просматривая эпизоды с моим участием. С какой дотошностью выбирал мне флаер, заваливая бедного продавца каверзными вопросами, требуя показать ему самую красивую, самую модную, а главное, самую безопасную модель. Такую, чтобы даже в случае серьёзной аварии, находящийся в машине человек не получил повреждений.

— Иначе потом повреждать уже будут тебя, — закончил свой список требований ненавязчивой угрозой Даггерти.

Воспоминание померкло, и вот уже я погружаюсь в следующее. Меня захлёстывают обида и гнев. День нашей ссоры, и Рейн, разрывающийся между желанием найти невесту или же уступить гордыне.

Последняя в той битве всё-таки победила, потому что никто меня так и не нашёл. Не знаю, что произошло в следующий момент, но воспоминания закружились в хаотическом танце. Рейн не блокировался, но что-то пошло не так. Его воспоминания вдруг стали такими разрозненными. События из далёкого прошлого смешались с теми, что произошли совсем недавно, превратившись в какой-то непонятный комок из образов. Яркие воспоминания и давно поблекшие, те, что приносили радость, и те, что таили боль.

Испугавшись, что могла причинить вред любимому, собиралась уже закончить просмотр, когда перед внутренним взором промелькнула сцена, заставившая моё сердце исступлённо забиться. Я ухватилась за неё, потянула за тонкую нить, раскрывая картину чужого прошлого.

Та была нечёткой и неясной, словно далёкий-далёкий эпизод, но вот Рейн… Это был не юный Даггерти, которого я видела в воспоминаниях, что подарила мне Онна. Не тот, с которым я познакомилась на Арии два года назад.

Это был мой Рейн. Теперешний, настоящий. Я видела его лицо, отражающееся в зеркальной глади стены. Так хорошо знакомые мне черты лица. Короткие волосы, остриженные всего несколько циклов назад. Уже когда мы были вместе.

Воспоминание было наполнено похотью и гневом, обидой и желанием. Вот он снова поднял глаза, и я увидела в отражении два обнажённых тела, сплетённые на постели. Услышала томные вздохи женщины. Даггерти скользнул по ней взглядом. Длинные рыжие волосы разметались по простыне, на висках застыли капельки пота. Тёмная родинка на щеках, усеянных веснушками. Пухлые губы, которые незнакомка не переставала кусать, тщетно стараясь сдержать стоны удовольствия. Глаза прикрыты, черты лица искажены в гримасе. Не боли. Наслаждения. Что дарили ей прикосновения… моего жениха. Его поцелуи, ритмичные движения его тела. Пальцы, сплетённые вместе. Тихие мольбы не останавливаться. Продолжать возносить её на вершину блаженства.

Гнев, ярость, упоение… Всё смешалось в безумной круговерти эмоций и чувств. Опалило, выжгло меня изнутри. Дотла.

Так больно, что кажется, и дышать больше не смогу.

Сорвав эманал, судорожно вздохнула. Рейн по-прежнему сжимал мою руку. Этот человек, это… чудовище.

— Да чтоб тебя…

Отшатнулась, когда он попытался меня удержать.

— Шиона?

Мечты, надежды, планы на будущее — всё рухнуло в один миг, и я осталась стоять посреди руин. Руин своей жизни.

— Шиона, что ты увидела? — Даггерти смотрел на меня с напряжением, хоть и силился казаться спокойным. Но руки, сжатые в кулаки, так, что побелели костяшки пальцев; лицо, стремительно приобретавшее пепельный оттенок, выдавали его состояние.

Самонадеянный! Неужели, соглашаясь на просмотр, рассчитывал, что среди множества воспоминаний я не смогу отыскать момент, когда он меня предал?!

Лучше бы не позволил к себе прикоснуться! Лучше бы обругал Трин, сейчас съёжившуюся на кровати. Лучше бы остановил меня.

Лучше бы…

Радаманец шагнул ко мне. Я отступила.

— Что ты увидела? — он всё ещё держал себя в руках, умело укрощая готовые вырваться наружу эмоции.

А вот я уже сдерживаться не могла.

— Тебе рассказать в подробностях? — резко вздохнула и почувствовала, как воздух обжёг лёгкие. — В подробностях описать очередную твою измену?! — меня затрясло.

— Какую к бесам измену?!

Лицемер! Уже и забыла, как искусно он умеет притворяться и лгать. Строить из себя невиновного! Сейчас ещё и разозлится и сделает крайней меня. За то, что хватило наглости его просмотреть и увидеть то, о чём, он надеялся, я никогда не узнаю.

Горько усмехнулась. Сколько ещё таких воспоминаний прячется в закутках его тёмной души?

— Не подходи! — Казалось, если он сделает ко мне ещё хоть шаг, я окончательно сорвусь. Начну рыдать, проклинать его, впаду в самую настоящую истерику.

Но только не сейчас. Потом я дам волю чувствам. Потом ещё пореву. Не при нём. Не при Тринии, которая, уверена, получала удовольствие от этой сцены.

Единственное, чего я желала, — это оказаться как можно дальше от него.

Если бы можно было, на другой планете. В другой галактике, на другом конце Вселенной.