Отражения (СИ)

— Шиона, я даже не представляю, что ты увидела. Клянусь, не было никаких измен! — Он не сводил с меня потемневших то ли от волнения, то ли от раздражения глаз. В этой синей бездне я тонула не раз, снова и снова убеждая себя, что он изменится. Изменится ради меня.

Наверное, я, как и он, слишком самонадеянна. Думала, мне под силу сделать то, что не удалось другим. Что беспринципный хищник превратится в ласкового, домашнего котёнка. Научится любить. Глупая Шиона. Ты так и не перестала жить в своих наивных мечтах.

— То есть, по-твоему, мне просто привиделось, как ты трахал ту девицу?! — Не выдержала, разрыдалась.

— Шиона, прекрати истерить! Давай поговорим спокойно, мы ведь взрослые люди. Возможно, ты увидела одно из старых воспоминаний, когда я ещё не был с тобой, — процедил сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. А может, ещё и по щекам меня отхлестать. Конечно же, только бы привести в чувство. Я ведь, как он считает, уже почти его собственность. А с собственностью можно не церемониться, делать всё, что угодно. Врать ей, предавать. Снова и снова делать ей больно.

— Не могу рядом с тобой находиться, — прошептала, на миг зажмурившись, чтобы прогнать слёзы, и те, опаляя, потекли по щекам.

Хвала Создателям, он больше не пытался меня остановить. От лёгкого касания дверь распахнулась, и я, не оглядываясь, бросилась прочь.

Не знаю, последовал ли он за мной. Я слышала за спиной чьи-то торопливые шаги, но обернуться и снова встретиться с ним взглядом было выше моих сил. Не могу его больше видеть! Не могу! Не могу! Не могу!!!

Перед глазами всё плыло, сливалось в единую безумную палитру. Мебель, окружающие предметы. Одно лишь я видела чётко — Рейна, под которым в экстазе извивалась рыжеволосая девица. Эта картина снова и снова воскресала в памяти, ослепляя меня, разрывая сердце на жалкие ошмётки.

Не помню, как добежала до флаера. Не помню, как он взвился в небо и куда я летела. Не знаю, как оказалась в Старом Городе, на крыше высотного здания. Сжавшись на сидении, беззвучно плакала, давясь собственными слезами, скулила, как побитая собачонка, тщетно глотая ртом воздух в попытке снова начать нормально дышать. Не получалось. От боли и гнева, передавивших горло. От осознания того, что ещё сегодня я была так счастлива. А теперь не осталось ничего. Лишь пепелище нашей любви. Вернее, моей. Потому что его любви никогда не существовало.

— Шиона… — Сквозь мутную пелену, застилавшую глаза, различила лицо Авена, с тревогой смотревшего на меня через стекло машины.

Друг помог мне выбраться из флаера, повёл к лифту.

— Можно я пока побуду у тебя? — прошептала, потерев глаза.

Ну же, Шиона, давай, успокойся!

— Конечно! Можешь оставаться, сколько угодно. Ши… что произошло? — Авен мягко, поддерживая меня под локоть, потянул к раскрывшимся половинкам лифта.

— Я… — подняла на него глаза, но продолжить сил уже не хватило. Съехав по стенке вниз, сжалась в комок и снова заплакала.

Рейн

Первые мгновения он стоял, неотрывно глядя, как за ней медленно закрывается створка. Потрясённый, растерянный. Не зная, как быть. Догнать, остановить? Или же дать немного времени успокоиться. Остыть в саду.

Что такого увидела в воспоминаниях Шиона, что заставило её обезуметь? Одну из бывших подружек? Приревновала его к прошлому?

Бред!

— Ну что же ты стоишь?! Догони её! — услышал, словно издалека, голос Тринии.

— Довольна? — проговорил он глухо, даже не взглянув на сестру.

И тут внутри будто что-то оборвалось. Рейн бросился следом за девушкой, вдруг осознав, что если сейчас её не остановит, потеряет навсегда. Он и представить себе не мог, в каких грехах она его обвиняла, но неприятное, тягучее чувство в груди, нечто похожее на боль, заставило его не на шутку испугаться. Его прошиб пот, стоило представить, что будущее, которое он уже так долго себе представлял, возможно, так и не наступит.

На лестнице столкнулся с Фейрусом. Тот спускался спешно, насколько позволяло его увечье, тяжело опираясь на трость.

— Что случилось?! Шиона промчалась мимо меня, даже не заметив. Почему она плакала?!

— Самому бы хотелось знать, — не останавливаясь, бросил Даггерти.

В несколько шагов преодолев короткое расстояние, что отделяло его от входной двери, вылетел на улицу. Увидел, как флаер, все эти недели дожидавшийся своей хозяйки, взмыл в багряное небо, стремительно набирая скорость. Миг, и вот он уже превратился в едва различимую светлую точку, а вскоре и она скрылась за пеленой облаков.

— Сумасшедшая… — Даггерти помчался к своему флаеру, решив во что бы то ни стало догнать лихачку и вернуть домой. Усыпить, если потребуется, чтобы во сне она наконец успокоилась.

А потом они поговорят.

— А потом мы поговорим, — повторил уже вслух. Пальцы — он и сам не мог понять почему — дрожали, не хотели слушаться. Свет звезды раздражал, и чем выше он поднимался, тем ярче тот становился. Слепил глаза и, наверное, потому они начали слезиться. От ядовитого сияния красной звезды.