Тесей умер вдали от Афин на острове Скиросе; царствовавший здесь Ликомед предательски столкнул героя с высокой скалы. Но и после смерти он остался благодетелем своего города: когда афиняне сражались на Марафонском поле с персами. они видели во главе своего войска восставшего из мертвых Тесея. В честь героя в Афинах был воздвигнут великолепный храм Тесейон, который можно видеть и в наши дни.
Различные эпизоды жизни Тесея изображены на барельефах находящегося недалеко от Афинского Акрополя храма Гефеста и в Дельфах, их можно увидеть также на античных фресках и вазах. Не забыт Тесей у авторов античности (Еврипид) и Возрождения: ему посвящены эпос итальянского поэта XIV века Джованни Боккаччо и драма Шекспира «Сон в летнюю ночь»; французский художник XVII века Никола Пуссен и скульптор Канова, композиторы Люлли и Гендель нашли вдохновение в этой легенде. Созданная во Франции ракета- носитель средней мощности получила имя Ариадны.
Фаэтон
У бога Солнца Гелиоса и океаниды Климены был прекрасный сын Фаэтон. Юноша вырос у матери, в восточной Эфиопии. Однажды он рассказал друзьям о своем происхождении, но те подняли юношу на смех. Мучимый стыдом и гневом, спешит он к матери и жалуется ей на обиду. «Дай мне верный знак, — молит он ее, — того, что отец мой — Гелиос». Климена подняла руки к небу и поклялась всевидящими лучами Солнца, что это так. «Близко от земли нашей и дом отца твоего, — продолжала она, — если пожелаешь, ступай туда и сам спроси о своем происхождении».
Радость объяла при этих словах юношу, и тотчас же поспешил он через Индию к восходу Солнца. Там, на высокой горе, стояли светлые чертоги Гелиоса. Кровля их была из слоновой кости, ворота из серебра. Бог кузнечного ремесла Гефест изобразил на них небо и землю; на небе сверкали блистающие звезды — шесть созвездий на правой и столько же на левой стороне. Фаэтон входит в покои отца; не в силах он вынести яркий свет и останавливается в отдалении. В пурпурной одежде восседает Гелиос на троне; справа и слева стоят перед ним день, месяц, год и столетие и на равных расстояниях друг от друга часы. А вот и времена года: юная, увенчанная цветами весна, лето, осень и дряхлая зима.
Юноша подходит к отцу и просит у него знака, который помог бы ему убедиться в своем происхождении. Гелиос снимает с головы блистающий венец, подзывает Фаэтона к себе и говорит: «Климена сказала правду: достоин ты называться моим сыном и никогда не отрекусь я от тебя. И чтобы не осталось у тебя сомнения в этом проси себе любой милости и, клянусь в этом подземными водами Стикса, — получишь ее».
Только что сказал Гелиос эти слова, как Фаэтон попросил отца предоставить ему на один день управление колесницей Солнца. Ужаснулся отец и раскаялся в своей клятве. Если б только мог он взять свое обещание назад! «Ведь ты, — говорит он сыну, — желаешь большего, чем дано бессмертным; дело это далеко не по твоим юношеским силам. Сам Зевс не в силах управлять моей колесницей! Ее путь крут; среди неба достигает он страшной высоты — даже я смотрю оттуда со страхом вниз на землю и море. К тому же небо со всеми звездами постоянно вращается, и нужно править навстречу этому круговороту неужели ты в силах это сделать? Ты думаешь, что встретишь там прекрасные рощи, храмы и города? Но нет, не встретишь ты этого страшные видом животные будут грозить тебе. Сын мой, откажись от своего желания, перемени его на лучшее!».
Но напрасны все увещевания отца. Юноша настаивает, и Гелиос, связанный святой клятвой, должен исполнить желание безумца. Подводит он его к высокой колеснице, созданной для него Гефестом; богиня зари Эос уже открывает пурпурные врата востока. Звезды скрываются, в колесницу впрягают пышущих пламенем коней. Священной мазью, защищающей от огня, мажет лицо сына Гелиос и с сердечной болью возлагает ему на голову лучезарный венец.
«Не гони коней, — предостерегает он юношу, — и крепче держи поводья. Путь твой идет вкось огромной дугой и пересекает три пояса неба — ты ясно можешь различить колею, оставленную колесами. Держись ее, не спускайся ниже, но и не поднимайся слишком высоко. Прочее вручаю судьбе. Итак, вперед или — еще есть время — прими совет мой и дай мне самому править колесницей».