Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев

По приказанию генерала Алексеева, после передачи проекта манифеста в Псков, об этом было сообщено в Петроград председателю Государственной Думы.

От М. В. Родзянко после этого была получена довольно неясная телеграмма, заставившая думать, что и эта уступка со стороны государя может оказаться недостаточной.

2/15 марта после разговора с А. И. Гучковым и В. В. Шульгиным, государь хотел подписать манифест об отречении от престола в пользу наследника.

Но, как мне впоследствии передавал генерал Рузский, в последнюю минуту, уже взяв для подписи перо, государь спросил, обращаясь к Гучкову, можно ли будет ему жить в Крыму.

Гучков ответил, что это невозможно; что государю нужно будет немедленно уехать заграницу.

«А могу ли я тогда взять с собой наследника?» – спросил государь.

Гучков ответил, что и этого нельзя; что новый государь, при регенте, должен оставаться в России.

Государь тогда сказал, что, ради пользы родины, он готов на какие угодно жертвы, но расстаться с сыном – это выше его сил; что на это он согласиться не может.

После этого государь решил отречься от престола и за себя и за наследника, а престол передать своему брату великому князю Михаилу Александровичу.

На этом было решено и переделанный манифест был государем подписан.

Перед отречением от престола государь написал указ об увольнении в отставку прежнего состава совета министров и. о назначении председателем совета министров князя Львова.

Приказом по армии и флоту и указом правительствующему сенату верховным главнокомандующим государь назначил великого князя Николая Николаевича.

Все это с курьером было послано в ставку для немедленного распубликования.

Примечание. Лукомский писал свои воспоминания по памяти и затем сам же. на основании материалов, перепечатываемых в нашем издании, внес исправления. Самое главное вот в чем. В ночь с 1 на 2 марта Рузский убедил царя дать ответственное министерство. В разговоре по прямому проводу с Род-зянко от 3 до 7 утра 2 марта Рузский узнал, что ответственное министерство никого уже не удовлетворит и только отречение может дать выход. В 10 час. утра 2 марта Рузский начал убеждать царя пойти «а отречение, опираясь на мнение и предложение Алексеева. К 2 часам дня были получены ответы главнокомандующих. Ред.

Ген. С. С. САВВИЧ. Принятие Николаем II решения об отречении от престола.

… За обедом у себя – Рузский сказал двум генералам: «Я вижу, что государь мне не верит. Сейчас после обеда поедем к нему втроем, пускай он, помимо меня, еще выслушает вас».

Приехали на вокзал около двух с половиной часов дня 1 марта, и все трое немедленно были приняты государем в салон вагоне столовой императорского поезда. Кроме государя и их, никого не было, и все двери были закрыты плотно.

Государь сначала стоял, потом сел и предложил всем сесть, а оба генерала все время стояли на вытяжку. Государь курил и предложил курить остальным. Рузский курил, а генералы не курили, несмотря на повторное предложение государя.

Рузский предложил сначала для прочтения государю полученные телеграммы, а затем обрисовал обстановку, сказав, что для спасения России, династии сейчас выход один: отречение его от престола в пользу наследника. Государь ответил: «Но я не знаю, хочет ли этого вся Россия». Рузский доложил: «ваше величество, заниматься сейчас анкетой, обстановка не представляет возможности, но события несутся с такой быстротой и так ухудшают положение, что всякое промедление грозит непоправимыми бедствиями. Я вас прошу выслушать мнение моих помощников, они оба в высшей степени самостоятельные и притом прямые люди». Это последнее предложение с некоторыми вариациями Рузский повторил один или два раза. Государь повернулся к генералам и, смотря на них, заявил: «Хорошо, но только я прошу откровенного мнения». Все очень сильно волновались. Государь и Рузский очень много курили. Несмотря на сильное волнение государь отлично владел собою. Первый говорил генерал Ю. Н. Данилов о том, что государь не может сомневаться в его верноподданнических чувствах (государь его знал хорошо), но выше всего долг перед родиной и желание спасти отечество от позора, приняв унизительные предложения от желающего нас покорить ужасного врага, и сохранить династию; он не видит другого выхода из создавшегося тяжкого положения, кроме принятия предложения Государственной Думы.

Государь, обратясь к генералу Саввичу, спросил: «А вы такого же мнения?».

Генерал этот страшно волновался. Приступ рыданий сдавливал его горло. Он ответил:

«Ваше императорское величество, вы меня не знаете, но вы слышали обо мне отзывы от человека, которому вы верили.

Государь: «Кто это?».

Генерал: – «Я говорю о генерале Дедюлине».

Государь: «О, да».

Генерал чувствовал, что он не в силах больше говорить, так как сейчас разрыдается, поэтому он поспешил кончить: «Я человек прямой и поэтому я вполне присоединяюсь к тому, что сказал генерал Данилов».

Наступило общее молчание, длившееся одну-две минуты.