Отрекаясь от русского имени

И снова возникает простой вопрос: если Русские XVI – XVII вв. сами себя называли «русскими» (а как они еще должны были себя именовать?!), то зачем вслед за украинскими «шовинистами-сепаратистами» обзывать их «украинцами»?.. И край свой эти Русские называли «Малой Россией», «Малороссией», а отнюдь не «укра́иной», термином обозначавшим самые различные территории, расположенные как у польских, так и у Русских рубежей. (Странно все-таки: неужели А.Дикий не знал о существовании работ кн. Волконского и А.В.Стороженко, изданных за сорок лет до выхода из печати его двухтомника. А ведь именно в них детально, с опорой на исторические факты, разъясняется смысл и время возникновения терминов «Украина», «украинцы», а также искусственность их приложения к территории, населенной Русским Народом. И если уж прибегать к использованию сепаратистской терминологии, то надо же это как-то – не говорю обосновать, но хотя бы объяснить!..). Дойдя в своем изложении до 1654 года (Переяславской Рады), А.Дикий, словно спохватившись, решается, наконец, ликвидировать возникший пробел, для начала раскритиковав Русских историков XIX века, «видящих в воссоединенном населении части одного и того же народа и не углубляющихся в языковые, бытовые и культурные особенности воссоединенного населения Украины-Руси». А между тем они, по мнению А.Дикого, настолько значительны, что «с полным основанием можно утверждать о создании к этому времени из населения Руси-Украины своей народности. «Украинской» ли, как говорят сепаратисты, или «малороссийской», как говорилось в Императорской России – это значения не имеет. Существенно то, что это была отличная от великороссов культурно-бытовая группа, хотя и тесно связанная с великороссами «единокровностью» и единством православной веры» [143].

Вообще-то для историка существенным должно быть как раз то, что при определении своей этнической принадлежности («народности») это население не называло себя ни «украинцами», ни «малороссами», а только - Русскими (что А.Дикий и не отрицает). Точно также как и население остальной России. Названия «великороссы» и «малороссы» обозначали не этническую принадлежность, а территориальную различных частей Русского Народа, на несколько веков разделенного государственными границами, и имели смысл, пока это разделение существовало, а после воссоединения в едином государстве решающее значение имела именно «единокровность», а не особенности «культурно-бытовых групп», которые легко обнаружить в любой нации. В данном случае А.Дикий, вслед за критикуемыми им «шовинистами-сепаратистами», совершает обычную подмену понятий. В первой части нашего расследования мы подробно рассмотрели причины, вынуждающие самостийников к такого рода подлогу: без привлечения «великороссов» невозможно было объяснить переименование части Русского Народа в «украинцев». А.Дикий следует тем же путем. Но так как задача у него прямо противоположная – не расчленение России, а сохранение ее единства, он раз за разом попадает впросак со своими вымышленными «украинцами».

Такой, например, пассаж: «Население Украины умело гармонично сочетать любовь к родному краю и языку с пониманием общности и единства Украины-Руси и Великороссии. Подобно тому, как баварцы есть патриоты и баварские и общегерманские» [144].

Ну, это просто несерьезно: ведь баварцы – не «народность», по национальности они - немцы. Точно также как саксонцы, пруссаки, вюртембержцы и пр. И никому из них не приходило в голову делить свою нацию на «две немецкие народности», три или больше на том основании, что еще в XIX веке Германия представляла из себя конгломерат вполне независимых государств, а «языковые, бытовые и культурные» различия между их населением были таковы, что оно зачастую даже не понимало друг друга. Но до нескольких «немецких народностей» могли додуматься разве что местечковые «шовинисты-сепаратисты», а вот у немецкого народа хватило здравого смысла не принимать всерьез подобный «вздор». Впрочем, как и у народа Русского, в среде которого на эту достаточно примитивную наживку украинских сепаратистов во множестве попадались лишь представители «интеллигенции», озападненной и космополитичной. А.Дикий из их числа и, отстаивая концепцию «двух русских народностей», загоняет себя в тупик неразрешимых противоречий. Это особенно наглядно проявляется при изложении им истории Галиции.