Отряд

– Ничего, Иван Семёнович, дело прошлое. Время, как говорят, лечит. Могу вам сообщить, что с сегодняшнего дня вы приняты на государеву службу в чине коллежского регистратора. А если поможете выполнить поставленную его императорским величеством задачу, то можно будет шагнуть сразу в губернские секретари, а там и до титулярного советника и личного дворянства недалеко, – я пожал ошарашенному Куликову руку. Отпустив её, достал часы. – В общем, быстренько собирайтесь, у нас осталось два часа до поезда на Гатчину. Берите только то, что понадобится для вашей художественной деятельности, и учтите, что работать придётся не только в помещениях, но и буквально на ходу. Всё остальное получите во дворце, а ваши личные вещи позже подвезут.

Молодой художник смотрел на меня с каким-то ужасом, без слов открывая и закрывая рот. Я повернулся к Репину.

– Илья Ефимович, думаю, наша великолепная Императорская Академия художеств поможет первому в мире художнику-криминалисту всеми необходимыми для рисования средствами. А то, боюсь, Ивану Семёновичу через пару дней придётся поехать в дальнюю и длительную поездку, а я, собственно, даже не представляю, где закупить необходимое. И по времени – полный цейтнот.

– Конечно-конечно, поможет, Тимофей Васильевич, даже не переживайте, – ответил мне не менее удивлённый, чем его ученик, Репин, а потом продолжил, обращаясь уже к Куликову: – Иван Семёнович, дойдите до канцелярии и скажите, что я распорядился выдать всё, что вам понадобится для работы. Кстати, Тимофей Васильевич, а сколько её будет, этой работы?

– Точно не скажу. Давайте ориентироваться, что за время этой поездки Ивану Семёновичу придётся нарисовать около двухсот портретов. При этом часто придётся работать буквально на коленке в стеснённых условиях. Поэтому сами решайте, что надо.

Через пару часов мы тряслись в поезде до Гатчины. В Приоратском дворце Куликов, подписав все необходимые бумаги, был введён генералом Ширинкиным в курс того, в каком расследовании он будет участвовать. Мне даже стало как-то жаль художника, он совсем не представлял себе, как изменилась его жизнь. Кстати, рисунок Дарьи я забрал себе. Не знаю, придётся ли объяснять Марии, кто это, но он всегда будет со мной.

Следующий день прошёл в изучении поступающих докладов по повторной проверке столичных слуг, обслуживающих царскую семью в Ливадии. Буров за день, пока никого на квартирах, в домах не было, успел «прошмонать» места жительства семи слуг. В этом ему помогали Логунова Татьяна и старший агент Зарянский Сергей Владимирович, в своё время также входивший в конвой его ещё высочества Николая. Один из фанатов стрельбы по-македонски и рукопашного боя. Пришлось его добавить в нашу группу, так как «боевика и скорохвата» нам не хватало.

Вечером приехал коллежский асессор Кошко, которого также разместили в Приоратском дворце. После подписания в рабочем кабинете необходимых документов, связанных с секретностью расследования, ввели в курс дела и познакомили с членами группы. После того, как Ширинкин покинул наше собрание, я отправил всех остальных по их комнатам и остался с сыщиком наедине.

– Есть какие-нибудь идеи, Аркадий Францевич? – поинтересовался я.

– На первый взгляд просится вывод, что если за почти два месяца в окружении царской семьи на день отравления не выявили убийцу, то его в этом окружении и нет, – медленно подбирая слова, ответил Кошко.

– Почему вы так решили?

– Понимаете, Тимофей Васильевич, пускай мой опыт работы в сыскной части небольшой, но за шесть лет службы я убедился в том, что большинство преступлений раскрывается в течение двух-трех дней после совершения, так сказать, по горячим следам и, как правило, совершенно не по тем версиям, которые выстраивает первоначально сыщик или следователь.

Кошко сделал паузу, я же с нетерпением ждал продолжения его размышлений.

– По моему мнению, принятая за основу версия – отравление совершил кто-то из окружения императора и его семьи – изначально была ошибочной. – Аркадий Францевич указательным пальцем разгладил усы, давая себе время, чтобы собраться с мыслями, после чего продолжил: – Отравитель – кто-то со стороны.

– И каким образом яд оказался в одном из блюд обеда? И кто этот фантом-отравитель? Жандармы опросили всех, кто был в Ливадийском дворце девятого сентября… – я пытался сдерживать себя, чтобы не повысить голос.

– Значит, не всех. Кого-то не учли. И с этим надо разбираться на месте, – твёрдо произнёс сыщик.

– Вот с вашей поездкой в Ливадию я полностью согласен. О том, чтобы вам оказывали помощь на местах, начальники жандармских команд в Севастополе и Симферополе будут завтра же оповещены, по этому поводу можете не беспокоиться. Думаю, Евгений Никифорович организует вам ещё и какую-нибудь грозную бумагу за своей подписью и печатью дворцовой полиции. Кто-то нужен в помощь из нашей группы?

– Это хорошо, даже замечательно, – Кошко хитро и задорно улыбнулся. – Не могу себе представить, что мне будут помогать жандармские офицеры. Как-то в голове не укладывается.