Отряд

Попить ему дали - один из стрельцов принес-таки квасу, - но и караул к дверям избы все же приставили. Иван хорошо слышал, как Заиша вполголоса наказывал часовому не спускать глаз с подозрительной особы. Поворочавшись на жесткой лавке, Иван подложил под голову руки и задумался. Может быть, он зря сейчас выдал себя? Может быть, следовало промолчать, не выкрикивать государево имя и имя Овдеева? Ну, допустим, промолчал бы… Недолго - ужо на дыбе б заголосил, особенно если бы начали огнем жечь грудину, была такая пытка, у многих катов - любимая. И зачем Ивану те муки? Чего ради? В конце концов, подсыпать князю зелье он сможет и в истинном своем качестве, а что уж потом скажет Овдеев - его дело. Незачем из-за гнева начальника спину свою подставлять.

Рассудив таким образом, юноша совершенно избавился от каких-либо мук совести, даже от намека на них, и тут же заснул, не обращая никакого внимания на жесткое ложе и бегавших по потолку тараканов, время от времени сваливавшихся ему на грудь. Ну таракан, и что? Тоже ведь тварь Божья.

Он проснулся от солнца. Тоненький лучик, прорвавшись сквозь покосившийся ставень, радостно уперся юноше в глаз и как будто говорил - вставай, просыпайся! С улицы доносились громкие голоса и смех, - видать, происходила смена караула. Вдруг голоса притихли… и гаркнули что-то с дружной силой. Приветствовали начальника? Да, похоже…

По крыльцу застучали шаги, и Иван, разгладив рубаху, уселся на лавке в ожидании утренних визитеров. Кто бы это мог только быть? Стрелецкий десятник Заиша или… или - сам князь?

Дверь распахнулась:

- Вот он, батюшка!

Батюшка? Значит, и впрямь - князь!

Встав, Иван степенно поклонился и с любопытством посмотрел на вошедшего - молодого человека примерно его лет, в небрежно накинутом поверх атласного зипуна, богатом, расшитом золотом кафтане, при сабле с усыпанной драгоценными каменьями рукоятью, с красивым круглым лицом и насмешливым взглядом умных проницательных глаз.

- Здрав будь, княже, - поприветствовал Иван.

- И тебе не хворать, - вошедший улыбнулся. - Откуда ведаешь, что я князь?

Юноша не очень-то вежливо ответил вопросом на вопрос:

- Так где служу-то?

- Ах, ну да, - князь все так же насмешливо покивал головой. - Земского двора сыскное ведомство… Знаю, знаю Овдеева и покойника Ртищева знал, царствие ему небесное… Да и твое лицо мне знакомо, небось встречались?

- Если только мельком…

- Иван Леонтьев сын, стало быть? - жестом прогнав вошедших следом стрельцов, князь уселся на лавку и махнул рукой Ивану. - Садись, чего встал?

Юноша поклонился:

- С вашего разрешения!

- Эк, какие в сыскном людищи вежливые! Кто я, значит, ведаешь?

- Князь Михаил Скопин-Шуйский, - улыбнулся Иван.

А вот его собеседник вдруг помрачнел:

- И про то, что род наш в опале, знаешь…

- Как и любой…

- Да ладно, любой, - Михаил совсем по-мальчишески свистнул. - В вашем-то ведомстве и не такие тайны ведают… Впрочем, и мы не лыком шиты… это ведь ты с год назад из французской земли прибыл?

Иван вздрогнул, - вот уж, действительно, не лыком шит князь Михайла, откуда только и узнал про Францию-то?

- Что, удивлен, откуда знаю? - Михаил прищурил глаза. - Знаю! Честно сказать, меня государь в начальники Земского двора прочит. С одной стороны - должность почетная, но с другой - уж больно для нее род наш древен! - Молодой князь приосанился, но тут же весело расхохотался. - Хотя мне - так все равно. Другие вот только пальцем показывать будут… Всякие там Басмановы, Бельские…

Иван подавил улыбку:

- Вижу, не очень-то ты рвешься в приказные начальники, князь!

- Сказать по правде, и вовсе не рвусь! - Михайла развел руками. - И ратная служба мне куда милей приказного крючкотворства. Но - что сделаешь супротив государевой воли? Ладно, - он вздохнул. - Давай о тебе… Расскажи-ка, что с тобой приключилось. Дюже интересно послушать.

- Интересно? - переспросил юноша. - Ну, коли интересно, тогда, князь, слушай… Значит, отправил меня Овдеев тебе в помощь: от лихих, говорит, людей, мало ли…

- То-то я без тебя с ними не справлюсь! Ла-адно, не обижайся, рассказывай дале… Нет, постой… Эй, караульный!

Тут же распахнулась дверь.

- Чего изволит ваша княжеска милость? - сунулся в горницу чубатый стрелец.

- Квасу, - коротко кивнул князь. - Хотя, нет… лучше вина. Мальвазеи. Любишь мальвазею, Иван? Я - так очень.

- Благодарствую.

Не дожидаясь вина, Иван в красках и деталях описал молодому князю все, что с ним произошло, не упустив и разбойную девицу, и собственные мытарства на вершине сосны. Рассказывал интересно, словно бы заново переживая случившееся, да и князь оказался благодарным слушателем - не перебивал, не переспрашивал и даже заразительно смеялся в некоторых местах.

- Ушицу, говоришь, варила? Ха-ха-ха! А стерлядь на постоялом дворе сперла? Уж не на здешнем ли? Слушай, Иван, а девка-то хоть красивая?

- Игла-то? Да как сказать… смотря на чей вкус. По мне, так ничего… Глаза голубые, волосы словно лен, грудь такая… большая… красивая…