Отряд-5

Гондола ударилась о землю, приминая высокую, уже по-осеннему слегка пожухлую траву, проползла несколько метров и замерла в полуметре от гранитного валуна величиной с тушу бегемота, который невесть зачем и почему торчал здесь посреди поля.

– Уфф, – выдохнула Оля. – Кажется, пронесло. Поздравляю всех с первой мягкой посадкой. Экипажу – по чарке водки!

– Ура капитану Ефремовой! – закричал Валерка Стихарь и вытащил сигарету.

– Ур-ра!! – разнеслось далеко над полем и вечерней рекой.

Из ближайших кустов вспорхнула и суматошно понеслась на закат незнакомая птица.

– Ну вот, – сказала Оля, – птичку напугали… Но всё равно, спасибо.

К тому времени, когда солнце почти коснулось горизонта, заевший клапан был исправлен, бракованный трос заменён на новый, две палатки (каждая на пять человек) установлены, костёр разожжён, вода из речки принесена, хворост заготовлен. Поварские обязанности добровольно взял на себя Сергей Вешняк. Он уже колдовал над котлом, помешивал варево длинной ложкой, осторожно пробовал горячее, смешно вытянув губы.

Солнце зашло, и сразу похолодало. На быстро темнеющем небе, одна за другой, загорались яркие и не очень звёзды. Хельмут Дитц валялся на траве, забросив за голову левую руку, курил и смотрел в небо. Он думал о том, что, если бы не абсолютно незнакомые созвездия, вполне можно было бы решить, что они на Земле. Допустим, закончилась война, и через несколько мирных лет бывшие враги случайно встретились где-нибудь на нейтральной территории во время отпуска… Мысль показалась ему настолько нелепо-забавной, что Дитц рассмеялся.

– Чему смеёшься? – рядом на траву плюхнулся Велга.

Дитц рассказал.

– Да уж, – хмыкнул лейтенант. – Наше истинное местонахождение, общее состояние и целеполагание кажутся гораздо менее фантастичными, чем то, что ты себе вообразил. По-моему, это называется парадокс.

– Иногда я думаю, что всё, что с нами происходит – сон, – промолвил Дитц. – Очень яркий, реалистичный, но – сон. Сейчас меня разбудит посыльный из штаба, я встану, оденусь и пойду получать очередной приказ.

– И я даже знаю, каков будет этот приказ, – сказал Велга. – Силами разведвзвода, пользуясь ночной темнотой, скрытно подойти опушкой леса к деревне на холме. В случае, если она будет занята противником, провести разведку боем и вернуться. А если деревня окажется пустой, занять её, оборудовать на церковной колокольне пункт корректировки артиллерийского огня и держаться до прихода подкреплений.

– Кошмар, – сказал Хельмут. – Думаешь, сон закольцован и всё начнётся по новой?

– Думаю, если мы и спим, то уже не проснёмся. А значит, нет никакой разницы между сном и явью. И беспокоиться по данному поводу – только печень себе расстраивать.

– Почему печень? – не понял Дитц.

– Потому что водка хорошо помогает при пустом беспокойстве, – объяснил Велга.

– Ты прав, – подумав, изрёк Дитц. – Но иногда кажется, что хочется нормальной жизни.

– Кажется, что хочется, или хочется?

– Кажется. Или хочется. Не знаю.

– Работа, дом, жена, дети?

– Ну! Кино по субботам и церковь по воскресеньям. Пиво с друзьями по пятницам.

– И шнапс.

– В меру.

– Так в чём проблема? – спросил Велга. – Возвращайся на Землю и начинай эту свою нормальную жизнь.

– На какую Землю?

– На любую, где есть Германия.

– Моей Германии нет нигде, – вздохнул Дитц.

– И моего СССР – тоже. Возможно, и к лучшему.

– ?

– Амбиций было через край у наших стран. А где амбиций через край, там и крови столько же.

– С каких это пор ты стал бояться крови? И с каких это пор ты отказываешься от амбиций? – Хельмут загасил окурок и приподнялся на локте. – Еще какой-то месяц назад мы владели самым невероятным и могущественным инструментом, какой только можно себе представить, и амбиции наши были почти безграничны. Теперь мы, по собственной глупости и преступной халатности, данный инструмент… утратили, скажем так. Но делаем всё, чтобы вернуть его обратно. И нам плевать, сколько при этом прольётся сварожьей крови. Возможно, и не только сварожьей. Так где логика?

– Там же, где и твоя, когда ты рассказываешь мне о желании нормальной жизни, – парировал Александр.

– Уж и помечтать нельзя, – пробурчал Хельмут скучным голосом.

– Почему? Мечтай на здоровье. Даже я с тобой помечтать могу.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Дитц.

– Что нам мешает, вернув Пирамиду, сделать её своим настоящим домом и завести там самые настоящие семьи? С интересной работой, любимыми жёнами и детьми, пивом и шнапсом с друзьями по пятницам и даже церковью по воскресеньям для тех, кому это нужно?

Обер-лейтенант задумался.

– Неожиданно, – сказал он, наконец. – Ты считаешь, это возможно?

– Вспомни нашу Декларацию. Пирамида – отдельное, территориально независимое образование. Мы – её свободные граждане. Иными словами, Пирамида и есть наш дом. А где дом, там и семья. Просто мы ещё до конца не осознали всего этого.

– Миша и Аня, – сказал Дитц. – Пример семьи в Пирамиде. И что вышло?

– Мы их выручим, – сказал Велга. – В этом не может быть ни малейших сомнений.

– И всё-таки.

– Погоди, я понял. Ты считаешь, что на Земле заводить дом и семью безопасней?

Дитц снова задумался.