Отряд-5

Валерка не был моряком. Но даже он сообразил, что до этого флот айсов шёл при неблагоприятном ветре, а теперь, после разворота, будет двигаться гораздо быстрее.

– Товарищ лейтенант! – крикнул он по рации. – Им ветер теперь в корму будет дуть! Уйдут, гады! Разрешите, я им врежу так, чтобы по-настоящему обо…лись!

Велга молчал.

– Товарищ лейтенант! Саша!!

– Слышу, не ори, – ответил Велга. – Мы тут советовались. Давай, врежь. Разрешаю. Только без лихачества, понял? Медленно и методично.

– Есть медленно и методично!

В распоряжении Валерки Стихаря была «адова Хильда» и летающий, но не слишком хорошо управляемый робот. Плазменный заряд достаточно эффективен и на расстоянии в километр, но вот попасть с такого расстояния в движущуюся мишень весьма проблематично. И с шестисот метров тоже. И с пятисот. И даже с трёхсот. Особенно, если нужно беречь заряды, а стрелять приходится, сидя на сферическом боку робота, который хоть и старается висеть в воздухе неподвижно, но постоянно включает и выключает реактивные двигатели, чтобы удержать заданную высоту и курс. Поэтому неподвижно не получается. Пришлось снизиться до двухсот, а затем и до ста пятидесяти метров. С этой высоты Валерка выстрелил в корабль, который успел развернуться одним из первых и теперь старался, поймав ветер в бело-голубой полосатый парус, уйти подальше в море.

Первый заряд лишь вскипятил воду у правого борта. Валерка снизился еще на двадцать метров и выстрелил два раза подряд.

Второй заряд прошёл через палубу насквозь в районе юта и взорвался в трюме. Вверх и в стороны полетели обломки досок и крики. За борт – тела. Третий попал в самый центр, сломал по дороге мачту и поджёг парус. Корабль загорелся. Сухое дерево палубы плюс какой-то явно горючий материал в трюме вспыхнули и расцвели жарким огнём под жадным северо-западным ветром. Корабль остановился и начал медленно крениться на правый борт. Над волнами поплыл густой бело-серый дым и отчаянные крики айсов, которые в надежде спастись прыгали в воду и плыли к другим кораблям неподалёку. Зачарованный зрелищем Валерка опустился ещё ниже, и тут флот айсов ответил. С ближайшего корабля, который уже подбирал пловцов, хлопнуло сразу несколько арбалетных выстрелов. Тяжелые стрелы просвистели настолько близко, что Валерке показалось, что он учуял запах дерева, из которого они были выточены. А одна и вовсе чиркнула по металлическому боку Рурика, едва не задев ногу Стихаря.

– Отлично! – обрадовался Валерка. – Рурик, ещё вниз на пятнадцать метров!

Робот ухнул вниз, словно провалился в воздушную яму, и резко затормозил. Валерка выпустил один за другим сразу четыре заряда и крикнул:

– Вверх на двадцать метров!

Рурик рванул вверх. Как раз вовремя. Потому что уже до десятка стрел пронзили воздух в том месте, где только что висел робот.

А вот все четыре плазменных заряда достигли цели, и посмевший огрызнуться корабль вскоре скрылся под волнами.

Затем пришла очередь третьего, четвёртого и пятого.

К чести уйсов, они пытались драться. Корабли стремились увернуться от выстрелов, то неожиданно ускоряя ход, то тормозя. Лавировали с помощью парусов и вёсел. Отстреливались из арбалетов и луков.

Одной арбалетной стреле всё-таки удалось попасть Стихарю в левое плечо (от ранения спас боевой комбинезон), а другая, тяжёлая, полутораметровой длины, пущенная из стреломёта, со зловещим шипением прошла рядом с головой буквально на волосок, Валерка старался не опускаться ниже ста двадцати метров. И не зависать на одном месте больше секунды, много – двух. Боялся он не столько за себя, сколько за Рурика. Стрелы, выпущенные из луков, и арбалетные болты были для робота абсолютно безопасны (и для самого Валерки при условии, что не попадут, к примеру, в глаз). Но вот громадные стрелы, пущенные из станкового осадного стреломёта, при известной удаче и впрямь могли наделать неприятных дел. Так что Стихарь берёгся, насколько мог.

И бил, бил от души.

Он впал в тот боевой азарт, когда человеком, солдатом, воином овладевает лишь одно обжигающее, неутолимое, как страсть игрока к рулетке и алкоголика к выпивке, желание – уничтожить врага. Убить их всех, во что бы то ни стало. Всех, до одного. Пока стреляет верное оружие, руки не дрожат, целится глаз и не закончились боеприпасы.

Вот уже седьмой, а затем и восьмой корабли потеряли ход, задымили подожжёнными парусами, стали заваливаться один на левый, а другой на правый борт. Качались на волнах доски, обломки мачт и шпангоута, бочки и ящики, живые, погибающие и мёртвые. Кто-то шёл ко дну, кто-то продолжал барахтаться, кто-то, раненый, мучительно кричал от боли, а другой молил о помощи.

После восемнадцатого подожжённого корабля, который вспыхнул особенно ярко и очень быстро скрылся под водой, утянув за собой десятки айсов, Стихарь вдруг почувствовал, что больше не хочет стрелять. Вот не хочет и всё. Кончился завод. Алкоголик напился водки до рвоты. Игрока тошнит от одного вида рулетки. Баста! Навоевался!