Отряд Асано

Помимо радистов из отряда Асано, на Халхин-Голе находилось несколько русских радистов и переводчиков из подразделений ЯВМ. Кроме того, в августе 1939 года по приказу Военного министерства Маньчжоу-го в состав информационного отряда министерства был включен фельдфебель Витвицкий. Он был единственным русским в составе отряда. Отряд располагал радиостанцией, фотолабораторией, ротатором, печатными машинками, имел в своем распоряжении подробные карты района боев. В обязанности отряда входило составление пропагандистских листовок и изучение различных материалов, изъятых у пленных и убитых (в частности, записных книжек, писем и т. п.).

22 августа отряд прибыл в район Хайлун-Аршана, но ввиду скорого прекращения боевых действий практически ничего не сделал. Витвицкий за две недели пребывания у линии фронта изготовил всего четыре листовки, в которых содержалась критика коммунистического режима в России и призыв к военнослужащим Красной армии прекратить бесцельную борьбу и перейти на сторону японских войск. Текст листовок был утвержден в Синьцзине, но они так и не были размножены. Обратно в свою часть Витвицкий вернулся в конце сентября.[152]

Тело погибшего на Халхин-Голе Михаила Натарова было доставлено в Харбин и здесь захоронено с воинскими почестями в ограде Николаевского кафедрального собора, несмотря на протесты харбинского митрополита Мелетия. Похороны Натарова превратились в крупный антисоветский митинг с большим стечением народа, участием членов русских политических организаций, учащихся школ, эмигрантской администрации. Представителем отряда Асано на похоронах являлся майор Асерьянц, прибывший в Харбин в сопровождении нескольких одетых в гражданскую форму отрядников. В речи начальника БРЭМ генерала В. А. Кислицина, произнесенной во время погребения Натарова, говорилось, что «героическая смерть вознесла его на недосягаемую высоту, сделала его нашим национальным героем… Начиная культ героев похоронами Натарова, продолжим его постройкой памятника всем нашим соотечественникам, павшим в борьбе с коммунизмом в последние годы. Покажем, что культ героизма как раз является тем, что цементирует наше русское боевое единство и наше русско-ниппонское братство, освященное кровью павших».[153]

Позднее на могиле Натарова был сооружен памятник, а напротив Собора в 1942 году открыта часовня – памятник борцам с Коминтерном.[154] В 1943 году сестра Михаила получила из рук подполковника Коссова медаль за участие в пограничных инцидентах, присвоенную Натарову правительством Маньчжоу-го. Кроме того, он был награжден японским орденом Восходящего Солнца (Букасё) 8-й степени.[155]

Возможно, Халхин-Гол оказал влияние на судьбу еще одного радиста-асановца, находившегося некоторое время в командировке в непосредственной близости от линии фронта, – Городецкого, который после увольнения в резерв в 1940 году покончил жизнь самоубийством в Харбине.[156] Участие в боях на Халхин-Голе также принимал майор Коссов. Он находился в составе Хинганской кавалерийской дивизии, был контужен и в дальнейшем хромал на левую ногу.[157] После выздоровления Коссова отозвали из отряда Асано в распоряжение штаба 4-го военного округа Маньчжоу-го.

Что касается переходящих из публикации в публикацию легенд об участии всего состава отряда Асано в боевых операциях на Халхин-Голе,[158] это всего лишь попытки выдать желаемое за действительное. Никаких конных эскадронов асановцев (находившихся в это время в стадии формирования), тем более пятого (первоначально их было только два) под командованием поручика или даже есаула Тырсина (офицеров из эмигрантской молодежи в это время просто не существовало), в стремительном встречном бою полностью вырубающих монгольские подразделения, на Халхин-Голе не было.[159]

Завершение халхин-голской авантюры было ускорено совершенно неожиданным для Японии заключением в августе 1939 года военно-политического союза между Германией и СССР в рамках пакта Молотова – Риббентропа, оставившего Страну Восходящего Солнца без союзников. После этих событий в японском руководстве в очередной раз разгорелась борьба между сторонниками «северного» и «южного» вариантов экспансии, с явным перевесом в пользу второго.

В то же время, вероятно, именно Халхин-Гол подтолкнул японцев к введению в программу обучения отряда Асано разведывательно-диверсионных дисциплин, но окончательно назначение отряда изменилось только в 1941 году.