Отряд К10

— Достойны ли мы такого безграничного счастья? Лицезреть столь многообещающего человека в нашей свите? Безусловно! — Он со значением покивал головой, склонил голову, а затем назидательно поднял палец. — Однако, есть, есть в благословенном Империуме и те люди, кого даже я готов считать более достойными служителями нашего Бога — Императора, нежели любой, да-да, любой член Экклезиархии…

Висела звенящая тишина. Кали и свита кардинала замерли, чувствуя, как формальная казалось бы процедура представления и одобрения нового члена свиты превращается… в нечто иное.

И вдруг, тишину разрезал звук шагов. Бритый налысо темноглазый мужчина, с резкимим чертами и с татуировкой в виде аквилы на лице шёл через зал. Подвес на его груди, искусно выполненный в форме стилизованной I,мелодично звенел в такт.

Остановился на шаг позади коленопреклонённой послушницы.

— Возрадуемся же братья и сёстры! Представитель священного Ордоса Инквизиции посетил нас, чтобы отобрать достойнейшего слугу для борьбы с порождениями тьмы и неверия! И нам воистину есть кому поручить эту святую миссию!

Кали плотно сжала кулаки и зубы, до боли, до дрожи. Разжала, проглотив побежавшие из губы солёные, с металлическим привкусом капли.

Кардинал коснулся её подбородка, приподнимая лицо вверх и глядя девушке в глаза с искренней отеческой улыбкой.

— Благословляю тебя на служение, дочь моя.

— Благодарю Вас за доверие, монсеньор. — Рассыпался серебром под церковными сводами звонкий голос. Она сложила аквилу, поклонилась и сделала шаг назад, оказавшись рядом с агентом Золотого Трона.

Из под капюшона фигуры ошую от кардинала на мгновение блеснули водянистые светлые глаза.

Глава 3 Слишком горячее, чтобы подать холодным

— Папа! Папа пришел! Смотри, что у меня есть!

— Смотрю, малышка.

— Видишь?

— Да, очень похоже на крысу. Без хвоста.

— Сам ты без хвоста! Это хомяк! Настоящий! Мама говорит, такие жили на Святой Терре!

— Ну если на Святой Терре, тогда конечно. — Большой, коротко стриженный мужчина с гвардейской татуировкой на предплечье отстегнул кобуру и положил на полку энфосерский жетон. — А мама не говорила, что сегодня на ужин?

— Знаешь, Фрэнк, если поцелуешь, может и расскажу. — Невысокая и крайне миловидная женщина в пушистом домашнем халате вышла из кухни, погладила головку радостно пискнувшей дочери и уткнулась в плечо мужчины.

Его резкие черты чуть дрогнули, как будто сбросив изморозь, став более похожими на человеческие, а не рубленный камень имперской статуи,.

— Поцелую. — Сказал он и немедленно исполнил обещание.

— Пошли. — Жена чуть отстранилась и решительно потянула его за рукав в сторону кухни. — Скоро вернется Майк и я хочу пройтись с детьми по магазинам. Обувь на них просто горит. — Деланно-тяжело вздохнула она. — Но пока я не убежусь в том, что мой мужчина сыт и доволен… На кухню, рядовой Кастл!

— Есть, мэм.

* * *

— Да, блядь, я внимательно слушаю тебя, мудила.

— Не шуми, Винни.

— Фрэнк?

— Да, полковник. Это я.

— Три часа ночи, дружище. И еще раз услышу про полковника, дам в грызло. В рот я это всё ебал и даже вспоминать не хочу. — Раздался в воксе длинный зевок.

— Мне кое-что нужно, Винни. А за тобой должок.

— Отморозь подульевая, твоё «нужно» это обычно или тяжелый стаббер, или тонна прометия или мелта-бомба и головорезов два десятка. Что там нахер стряслось? Опять на твоём участке Висельники с Потеряшками схлестнулись, а патроны крайний раз в том году выдавали?

— Киру убили. И детей.

Повисла звенящая тишина.

— Где встретимся, Фрэнк?

Длинная аллея между мрачными,тянущимися бесконечно вверх зданиями уровня прекрасно просматривалась едва ли не на километр в обе стороны. Но знающие люди легко находили неприметные двери, технические ниши и люки, а то и просто достаточно большие щели между трубами,чтобы свободно приходить — и уходить, почти не мелькая на открытом пространстве. Слабый отсвет прикрытой ладонью лхо, тонкий дымок с фруктовой нотой мог бы выдать пристрастному наблюдателю затаившегося во тьме человека и даже очертить контуры второго, бесшумно соткавшегося из ночных теней рядом.

Курильщик чуть склонил голову в приветствии.

— Расклад такой себе Фрэнк.

— Скажи что-нибудь, чего я не знаю.

— Не важно, что знаешь ты. Важно что я знаю тебя. И знаю, что ты будешь делать.

Повисло молчание.

— И ты пришел сказать, что тебе не нужна война, а на случай если я упрусь в соседней нише сидят пяток крепких ребят с автоганами?

Тот невесело хохотнул, закашлявшись.

— Нет, дружище. Если бы я ставил вопрос так, то очень постарался бы грохнуть тебя, не вступая в беседу. Без обид, я видел, что ты делал с теми зеленокожими тварями на той сраной войне и нихера не хочу даже в мыслях быть на их месте. Уважаю, короче.

Он глубоко затянулся, на секунду замер, будто собираясь с мыслями и медленно выпустил струю дыма.