Отряд ликвидации (ЛП)

– Ага, как же, – рычу я в ответ, – как будто мы сможем прервать задание во время настоящей миссии. Да вы до усрачки тупые. А теперь, возвращайся прикрывать вход, пока я не пустил пулю тебе в лоб! И пусть Снайпер двигает своей задницей сюда, нам нужно идти дальше.

– Ты, – я поворачиваюсь к Квидлону, – дуй в контрольную комнату и отключай подачу энергии на транспорт.

Они стоят как статуи.

– Да прокляни все Император, – ругаюсь я, бью Троста в челюсть, он падает на колени, – пусть мне поможет Император, но если ты сейчас же не уйдешь, я сломаю каждую косточку в твоем гребаном теле!

Он, спотыкаясь, уходит, ругаясь как матрос. Квидлон колеблется секунду, после чего видит мой взгляд. Он хватает оружие с пола и бежит к входу. Дымовая завеса начинает истончаться, и я вижу, что Трост склонился и разговаривает со Страдински, которая, судя по всему, сидит на земле. Я бегу к ним и слышу конец фразы Троста.

– …. убьет тебя, если не выдвинешься, – говорит он ей, тряся за плечо. Он видит, как я приближаюсь, и со всех ног кидается к входу, на бегу скидывая с плеча свой лазган.

Скрестив ноги, Таня сидит на жестком полу, смотрит прямо перед собой, ее оружие лежит рядом.

– Встать, Снайпер! – ору я на нее. – Хватай свое оружие и за мной!

Она не двигает ни одним мускулом, даже не моргает. Я хватаю ее винтовку и кидаю ей, но та просто падает на ее ладони, которые лежат на коленях. Зарычав, я хватаю ее за тунику и поднимаю на ноги. Она стоит, слегка шатаясь, а взгляд все еще расфокусирован.

– Возьми свою винтовку, Снайпер! – говорю я ей медленно и подчеркивая каждое слово. – Это приказ, солдат!

Она не двигается. Я смотрю на нее, прямо в глаза, мое лицо чуть ли не касается ее. В глазах абсолютно пусто, она просто смотрит сквозь меня куда‑то вдаль, и я могу только подозревать, что она там видит.

– Забудь про меня, – мягко говорю я ей, одновременно с этим успокаиваясь, – если это увидит Полковник, он застрелит нас обоих. Тебе понятно? Тебе нужно поднять свою винтовку.

Я беру оружие и медленно вкладываю его в ее податливые руки, потом зажимаю вокруг ружейного ложа ее пальцы. Он стоит и не шевелится, ей абсолютно всё равно все происходящее вокруг. Оружие с грохотом падает на землю, когда я отпускаю ее руки.

– Прокляни тебя Император, да приди уже в себя! – я ору на нее, после тыльной стороной ладони отвешиваю ей пощечину, от чего ее верхняя губа трескается. Она пораженно отшатывается и берет себя в руки. Я снова вижу в ее глазах жизнь, но слишком поздно. Ее ботинок врезается мне между ног, и от этого удара я падаю на землю.

– Ублюдок! – орет она, пиная меня по животу, пока я катаюсь в пыли. Кажется, вместе с ударом я слышу треск ребер.

– Я больше не хочу ни в кого стрелять! Разве ты не понимаешь? Я не убийца, я не тот настоящий солдат, о котором ты говоришь. Я никогда больше не возьму в руки оружие.

Ты не превратишь меня в убийцу!

Сжимая ребра и вздрагивая, я сажусь. Медленно встаю на ноги. Мое лицо ничего не выражает, и я долго, очень долго смотрю на Страдински. С преднамеренной медлительностью я склоняюсь и поднимаю ее снайперскую винтовку. Она смотрит на нее с ненавистью, она едва может смотреть на оружие. Дергаю затвор, вылетает гильза.

– Почему ты не сказал нам, что у нас боевая амуниция? – медленно спрашивает она, глядя на упавшую гильзу.

– А чего ты ожидала? – спокойно спрашиваю я. – Мы тут не в какие‑то игры играем. И мы делаем это не ради развлечения, Снайпер.

– Не называй меня так! – рявкает она, отскакивая от меня. – Я ненавижу это имя!

– Ты та, кто ты есть, – злобно отвечаю я, – или солдат или труп, как Строниберг.

– Ты имеешь в виду Сшивателя? – кисло спрашивает она.

– Пока он был жив, он был полезен, он был Сшивателем, – говорю я, глядя через плечо на остывающее тело, – а теперь он просто бесполезный, мертвый кусок мяса.

– Я не Снайпер, меня зовут Таня Страдински, – возражает она, – делай что хочешь, но я больше не выстрелю из этой винтовки.

Я швыряю оружие ей, и она с легкостью его ловит. Ее хватка тверда и уверенна, она привыкла держать оружие, даже не раздумывая. Она смотрит на винтовку и с грохотом роняет ее на пол. Я достаю из кобуры на ремне стабберный пистолет и подношу к ее лицу. Целюсь ей прямо между глаз и кладу палец на спусковой крючок.

– Возьми свое оружие, Снайпер, – предупреждаю я ее.

Она качает головой.

– Будь ты проклята, возьми его, я не хочу убивать тебя!

– Лучше сдохнуть, – дерзко отвечает она.

– Вот как? – спрашиваю я, спускаю с боевого взвода стаббер и запихиваю обратно в кобуру. Хватаю Таню и тащу через весь зал туда, где в темно‑красной луже лежит Строниберг.

– Вот как ты будешь выглядеть, и это все, что останется от тебя, – рычу я на нее.

Со слезами на глазах она пытается отвести взгляд. Я хватаю ее за волосы и силком ставлю на колени перед Стронибергом. Она начинает хныкать, когда я снова достаю стаббер и приставляю его к затылку.

– Ты действительно этого хочешь? – требуя я ответа.

– Я не могу снова стрелять, – умоляет она, глядя через плечо на меня. По ее щекам струятся слезы.