Отряд ликвидации (ЛП)

– Я не прошу тебя стрелять, Таня, – мягко говорю я, убираю оружие, – мне нужно, чтобы ты только взяла ее.

Она мгновение колеблется, размазывает руками грязь по лицу, а затем встает на ноги. Она смотрит на меня, и я киваю на винтовку. Я следую за ней, пока она идет к оружию. Она наклоняется, ее руки почти прикасаются к винтовке.

– Просто возьми ее, – побуждаю я ее, мой голос спокоен. Она сжимает руками дуло и поднимает ее. Стоит так секунду, держа оружие в стороне от себя, словно это ядовитая змея или что‑то в этом духе. С мучительным воплем она падает на колени и прижимает винтовку к своей груди.

– Что я наделала? – вопрошает она сквозь рыдания.

– Ты убила человека, – прямолинейно отвечаю я, отворачиваясь. От ее вида меня тошнит до глубины души. За все это гребаное дерьмо, я должен чертовски хорошо отплатить Полковнику.

– Ты убила человека, – повторяю я, – вот что мы делаем.

КАК Я И ОЖИДАЛ, Полковник недоволен событиями дня. Я в его кабинете, и комната выглядит удивительно похожей на ту, которая была у него на борту "Гордости Лота". Полагаю, что у него собственная мебель, и он привез ее с собой. На стенах панели из темно‑красного дерева, за его спиной книжный шкаф со стеклянной дверцей, на верхней полке кучка книг. Его простой стол и стул стоят в центре комнаты, куча бумаг аккуратно сложена у одного из углов. Сам же Шеффер ходит туда‑сюда перед столом, его руки сжаты в кулаки за спиной.

– Это было простое тренировочное упражнение, Кейдж, – рычит он, даже не глядя в моем направлении, его презрение изливается ко всей вселенной, – а теперь в моем отряде мертвый медик и снайпер, которая едва может держать себя в руках, чтобы взять винтовку.

В этот момент он поворачивается ко мне, и я вижу, что он действительно очень и очень зол. Его глаза, словно осколки блестящего льда, скулы напряжены, как и все тело.

– Ладно, без Строниберга я проживу, – злобно признается он, – но Страдински? Весь план крутится вокруг ее способности выстрелить. У нее будет только один шанс, только один. Ты обещал мне, что заставишь ее сделать этот выстрел. А в результате? Падаешь посреди тренировки и пытаешься убить себя? Что случилось с Кейджем, который был со мной на Ичаре‑4? Где суровый убийца, что прикрывал меня на Ложной Надежде? Где отличный солдат, который был со мной в Коританоруме? А теперь прошло несколько недель, а я собираюсь информировать свое начальство, что вся миссия под угрозой срыва?

Он прерывает свою тираду и делает глубокий вдох, после чего отворачивается от меня. Я просто стою вытянувшись и жду продолжения. Мне как‑то не по себе, потому что я не знаю, что он будет делать дальше. Он на самом деле собирается отменить ликвидацию? Это его решение, или кого‑то другого? А если отменит, что будет со мной и штрафниками Последнего Шанса? Что будет с ним? Все эти мысли вертятся у меня в голове, когда он разворачивается ко мне.

– Я очень разочарован в тебе, Кейдж, – торжественно произносит он, качая головой, – на самом деле сильно разочарован.

Его слова пронзают меня сильнее, чем любой нож, и все, что я могу – опустить голову от стыда, потому что у него есть право на разочарование. Я потерпел неудачу.

– ЗАБИРАЙСЯ БЫСТРЕЕ! – я ору на Страдински, стоя у основания командной башни транспорта в макете боевого купола. На моих глазах она мучительно медленно поднимается по веревке сбоку здания.

– У тебя только тридцать секунд на подъем, с самого низа и до верха. Забирайся быстрее!

Она смотрит на меня сверху вниз через плечо, после чего возобновляет свои усилия, ее усталые руки медленно тянут ее вверх, метр за метром к комнате наблюдений.

– Не понимаю, зачем это нужно, Последний Шанс, учитывая, что внутри башни есть лестницы, – говорит Квидлон, стоя рядом со мной и глядя вверх, – может быть, это подразумевается как какое‑то наказание?

– Нет, это не наказание, Мозги, – отвечаю я, по‑прежнему смотря на Таню, – это называется предосторожность. Если что‑то пойдет не так, и ты не сможешь по какой‑то причине открыть дверь в башню, я хочу иметь на этот случай запасной план. Снайпер должна быть на позиции, чтобы ни случилось со всеми остальными.

Таня всего в паре метров от верха, но серьезно замедлилась. Все что ей нужно – финальный рывок, и она уже там, но, уставшая, она просто висит на месте. Ладно, это уже ее десятый подъем за последний час, но ей нужно натренировать необходимые мышцы. С другой стороны от меня стоит Морк, который пристально смотрит на карабкающуюся фигуру.

– Она упадет, – просто констатирует он, глядя на меня уголком глаз, – мне кажется потерять снайпера в данный момент, будет очень плохо.

Он прав, веревка дико раскачивается и кажется, что у нее хватает сил только висеть на ней, без какого либо продвижения вверх.

– Подбодри ее, – говорю я Морку, скрестив руки на груди. Он достает свой лазерный пистолет и готовит его, оружие испускает короткий и высокочастотный визг пока прогреваются энергетические батареи.

– Снайпер, слушай! – орет он, оглушая меня. Да его голос может перекричать залп артиллерии в грозу!