Отряд ликвидации (ЛП)

– Комиссар и его рота штурмовиков участвовала в ночной высадке во время операции по подавлению мятежа на Сеперии, – говорю я Полковнику, вытаскивая из памяти детали, которые всю прошлую ночь вдалбливал себе в голову, – атака прошла полностью успешно, вражеский лагерь был разгромлен, все враги уничтожены, пленных не брали, как и было приказано. Проблема была в том, что это была не та цель. Какой‑то картограф Департаменто перепутал координаты цели, и наш герой повел своих бойцов атаковать командный лагерь 25‑ого полка Гоплитов. Они вырезали полностью весь штаб генерала.

– Без потерь, должен указать, – я улыбнулся Морку, который оставался таким же беспристрастным во время пересказа истории, – дабы прикрыть свои шкуры, Департаменто обвинил всю роту в неисполнении приказа, и их всех отправили в штрафные легионы. Вот тогда появились вы и перевели героя сюда. Настоящая ошибка, и возможно он единственный невинный боец во всей этой тюрьме.

– Значит ты, должно быть, ненавидишь его, Кейдж, – говорит Полковник, пристально глядя на меня.

– Конечно, сэр, – отвечаю я, сжав губы.

– Тогда зачем выбрал его? – спрашивает он, обращая свое внимание на бывшего комиссара. – Возможно тут какая‑то месть?

– Совсем нет, Полковник, – со всей честностью отвечаю я, – этот боец будет следовать вашим приказам буквально, не задавая вопросов. У него почти непревзойденный боевой опыт, дисциплина и вера. Он всецело предан Императору и сделает все, чтобы наша миссия была успешной. Я лично не выношу его, сэр, вы правы. Но если захочу, чтобы кто‑то меня прикрывал, наш герой подойдет для этого лучше всех.

Полковник просто хмыкает и шагает к следующему в шеренге. Невысокий и жилистый, лысый, словно пушечное ядро, но с такой кустистой бородой, что кажется, будто кто‑то глупо пошутил и перевернул его голову вверх ногами.

– Ганс Айл, – говорю я Полковнику, глядя на сияющую макушку низкорослого, та сморщенна из‑за рваного шрама как раз над левым ухом.

– Когда‑то восемь лет оттрубил во взводе разведки, Айл здесь лучший скаут, которого можно найти. У него есть действительный боевой опыт сражений в пустыне, лесах, джунглях и в городе. И кажется, ему уж чересчур нравится глушь. Дезертировал во время сражения на Табраке‑2, ускользнул, пока находился в пикете. Выживал на равнинах восемнадцать недель, прежде чем началось наступление остальной армии, и его поймали. Он находчив и доказал, что может действовать по своей инициативе.

– Есть еще другие причины, почему ты выбрал его? – спрашивает Шеффер, его брови слегка нахмурились.

– Для миссии мне не нужен еще один дезертир, – подчеркивая, добавляет он, ссылаясь на мои многочисленные попытки побега во время нашей последней службы.

– Что ж, сэр, причина в том, что он еще сильнее, чем я, ненавидит сидеть в клетке и сделает все, чтобы выбраться, – объясняю я. Я слегка сомневаюсь, но думаю, что Айл захочет увидеть завершение миссии, вместо того чтобы снова свалить в одиночку.

Конечно же, этого я не говорю Полковнику. Шеффер еще раз сурово осматривает бойца и идет дальше.

– Это Пол Регис, – указываю я на следующего в шеренге. Они примерно с меня ростом и моей комплекции, чуть дряблый в талии и лицом, у него бледная кожа и искривленный нос. Он самый нервный из всех, его глаза хлопают то на меня, то на Полковника, в них вспышками смешивается страх и ненависть.

– Наш друг Пол служил сержантом артиллеристом семь лет, у него обширный опыт осад и бомбардировки, – продолжаю я, когда Полковник обращает взор своих голубых ледяных глаз на Региса.

– Наш жадный сержант‑артиллерист был пойман на грабеже руин улья Басшиман на Фландере, вопреки явным приказам капитана.

– Мародер? – с гримасой отвращения восклицает Полковник, его глаза все еще прикованы к Регису.

– Он был приговорен к повешению, пока не вмешались вы, Полковник, – подчеркиваю я, – это еще не все, есть еще большие подозрения, что он виновен не только в мародерстве. Некоторое могут называть это открытым грабежом или хуже, но нет никаких доказательств. Он настоящий подонок, сэр, но я считаю, что он выучил, насколько важно следовать приказам.

Регис хрюкает и кивает, на мгновение на лице Шеффера отражается раздражение.

– Я разве говорил, что тебе можно двигаться, Регис?! – в ответ ору я на заключенного.

– Н‑нет, сэр, – заикается он, в его глазах горит паника.

– Значит, не шевелись! – рычу я, раздраженный за этот цирк перед Полковником. Если мы сейчас облажаемся, то все будем радоваться гостеприимству этой башни до конца наших жизней. А этого я определенно не желаю. Я смотрю на Полковника, дабы оценить его реакцию, но он уже сфокусировался на следующем бойце.

– Снайпер первого класса, Таня Страдински, – оглашаю я, пока Полковник осматривает ее с ног до головы, его лицо остается бесстрастной маской. На первый взгляд Таня неплоха, хотя с другой стороны я бы не сказал, что она милашка. Она коротко стрижена, черные волосы и мягкие коричневые глаза, полные губы и вступающие скулы. Она на несколько дюймов ниже меня, и с хорошей мускулистой фигурой, как и ожидается от солдата.