Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

На вопрос Студеничникова и Козлова, почему японские части производят передвижения и сближаются с нашим десантом, Хори и Тадо отвечают, что причина им не известна, но они предполагают, что кто-то из командиров частей проявил самоуправство и непослушание.

В этот момент вбежавший в салон переводчик доложил Козлову и Студеничникову, что им удалось перехватить приказ полковника Тадо оставшимся на берегу офицерам подтянуть войска к порту, атаковать десант, захватить корабли и на них и на стоящих в бухте шхунах немедленно отплыть в Японию.

Какое вероломство! Нашему возмущению нет предела. Такая тяжкая опасность нависла над десантом…

Японских связных тут же задержали. Хори и Тадо предупредили, что, если только будет сделана попытка нападения на десант, при первом же выстреле они будут немедленно расстреляны, корабли всей мощью своего огня обрушатся на японский гарнизон, а стоящая в боевой готовности на наших аэродромах бомбардировочная авиация нанесет массированный удар по базе и военным объектам.

Орудия кораблей зашевелились и вытянули свои хоботы в сторону перемещающихся частей противника. Комендоры и пулеметчики быстро производят расчеты и готовы открыть огонь в любую секунду. Лучи прожекторов кинжально вспарывают вечернюю мглу, в их ослепительном свете видны заметавшиеся на берегу фигуры.

Угроза подействовала. Хори побледнел, встал, руки его задрожали. Попросил разрешения послать офицера для передачи его приказания гарнизону немедленно прекратить всяческие передвижения в направлении порта и не затевать какие-либо провокации. Посыльного сопровождает в этот раз надежный эскорт десантников. Через полчаса японский офицер связи доложил, что приказ адмирала по гарнизону передан и к исполнению принят.

И действительно, японские войска перестали передвигаться по городу и сближаться с десантом. Но на свои прежние позиции и в казармы они все же не отошли. Во многих местах только проезжая часть улицы разделяет два еще не примиренных войска: по одну ее сторону по тротуарам растянулась цепочка десантников, а по другую ощетинился своим оружием японский гарнизон. Ведется тягостная, напряженная война нервов… У кого они раньше не выдержат? Кто первый отступит? Как на бочке с порохом: один выстрел — и все взорвется, загрохочет, и концов не найдешь. А этого в канун окончательной победы ох как не хочется! Решили принять все меры, чтобы избежать случайностей, японские офицеры связи оставлены на кораблях. Контакты с противником поддерживают наши переводчики в охранении группы десантников.

В цепи десантников никаких разговоров. Притихли и японцы, от них тоже не доносится ни говора, ни шума.

Тишину безветренной ночи лишь нарушают отдаленные гудки паровозов и перестук вагонов.

Не то маневры поездов на станции, не то передвижение составов по дороге натолкнули на мысль, что японцы могут попытаться под покровом ночи вывезти ценности, технику и войска в южную часть страны, где наших частей еще нет.

Леонов, Гузненков и Инзарцев посоветовались и решили предложить командованию десанта план. Студеничников и Козлов тут же согласились. Быстро сформировали небольшую подрывную группу. Несколько саперов и одно отделение разведчиков под командованием нашего оружейника Дарагана сели на торпедный катер и быстро пошли на выход из бухты. Через полчаса тишину прорезал сильный взрыв. Затем катер возвратился к причалу. Наши ребята задание выполнили. Немного южнее города дорога проходила по самому побережью. В одном месте через речушку пролегал мост. Его-то и взорвали десантники.

Японцам этот сюрприз был совсем не по вкусу. Через короткое время шум поездов на станции прекратился.

Остаток ночи прошел без изменений. Японцы, понявшие, что их намерения разгаданы, что десант запросто их к кораблям не подпустит, примирились с неизбежным и недвижимо простояли на занятых рубежах до утра.

VI

Ночь прошла. Как только взошла заря, люди наши, разминая затекшие за ночь руки и ноги, стряхивая усталость от многочасовой неподвижности, поднялись, пошли посмотреть, что делается поблизости.

Японцы тоже за ночь утомились. Они уже не стоят сплошной цепью, а разбились группками и дежурят на тротуарах, возле домов, по улицам и переулкам.

Только начало рассветать — и в порт потянулись десятки корейцев. Они торопятся в сторону тех причалов, у которых притулились друг к другу десятки рыбацких суденышек. Погрузив в свои лодки кое-какое имущество, они поднимают паруса и отправляются к выходу в море: война войной, а им надо ловить рыбу. Наши корабли им не препятствуют.

С моря в гавань тоже возвращается множество джонок. Они идут с ночного лова. Гавань в эти минуты играет многоцветным радужным переливом: джонки подняли свои паруса из тонких бамбуковых реек, ярко расписанных драконами, морскими чудовищами, цветами, и все это только что всплывшим, еще розоватым солнцем освещено как через призму. Легкие суденышки, скользящие по тихой воде и подгоняемые бризом, кажутся корабликами из сказки.