Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

Те, что возвращаются с моря, встречаются в середине бухты с уходящими на промысел. Они подходят друг к другу бортами, останавливаются. До нас доносятся шумные радостные крики. Затем расходятся в разные стороны: одни идут на выход из бухты, другие собираются пристать к причалам.

Любоваться на эту идиллическую картину удалось всего несколько минут. Только стоит повернуться спиной к заливу, как перед глазами бесконечная вереница японских солдат, несколькими цепями охвативших припортовый район. И все они держат в руках заряженное оружие.

По десанту передан приказ подполковника Козлова: начать продвижение в город, оттеснять японские войска от порта и с главных городских улиц на окраины, за город, в сопки.

Под наведенными стволами корабельных орудий десантники, поднявшись в полный рост, держа оружие на изготовку, сплошными цепями стали сближаться с японскими солдатами. Первые минуты японцы стояли на месте, разрыв между десантниками и ими все более сокращался. То в одном, то в другом месте казалось, что недруги вот-вот сойдутся вплотную. Но нервы у неприятеля не выдержали, вступать в драку, видно, им не захотелось. И японцы стали медленно отходить, оставляя одну улицу за другой. Десант, наседая им буквально на пятки, все более расширяет плацдарм, шаг за шагом оттесняет японцев из припортового района, постепенно возвращает себе более выгодное положение. Одну за другой прошли несколько улиц и площадей.

Отряду приказано возвратиться в порт. Передав свой участок морским пехотинцам, которые сдвинулись и заполнили разрыв, разведчики отправляются обратно к кораблям.

Командование решило поставить отряду новую задачу. О ней был разговор еще с вечера, когда катера неудачно сходили к аэродрому.

Посоветовавшись между собой, еще раз обсудив ситуацию, командование десанта приходит к выводу, что сейчас надо быстрее брать в свои руки инициативу, добиваться успеха и развивать его. Неподвижность десанта противник расценит как его слабость. Тогда он осмелеет и переговоры будет вести еще труднее. Надо нажимать, давить на неприятеля, заставить его забыть о своем численном превосходстве. И десантники при наступлении будут действовать смелее и увереннее.

Пока наши командиры обсуждали план операции для отряда, разведчики собрались на причале.

Сюда же пробрался старик кореец, одетый в белые короткие штаны и в такого же цвета рубаху. Сняв с головы свою широкополую шляпу из рисовой соломки, он низконизко поклонился несколько раз. Потом, поглаживая свою седую клинышком бороду, сказал, что пришел поблагодарить русских моряков за освобождение его города. Он немного изъясняется и по-русски, но, прежде чем что-то сказать, на некоторое время задумывается, видимо, вспоминая забытые им слова. Потому-то он и пожелал нам спокойной ночи, хотя приветствовал нас ранним утром. Оказывается, до начала тридцатых годов он жил во Владивостоке, выращивал овощи и торговал ими. Тогда хорошо говорил по-русски, но за эти годы забыл.

Старик рассказал, что этой ночью все корейцы, что работали на железной дороге, отказались служить японцам, машинисты спустили пар в котлах, и все железнодорожники разошлись по домам. Посоветовав старику передать, чтобы горожане выбрали делегацию от железнодорожников, рыбаков и грузчиков для переговоров с нашим командованием, разведчики распрощались с ним. Он снова несколько раз низко поклонился и пошел обратно, опираясь на свою палку и постукивая ею по настилу.

С фрегата возвратились наши офицеры. С ними же подошел командир дивизиона торпедных катеров капитан 3-го ранга Малик.

Леонов построил отряд и объявил поставленную перед разведчиками задачу. Отряду приказано высадиться на летное поле, захватить самолеты, какие там имеются, а летчиков и всю аэродромную команду понудить сдаться в плен.

Катера перебросили десантников через бухту на побережье полуострова Кальма. С ходу выбросившись на берег, разведчики без задержки двинулись к авиационной базе. Расстояние оказалось небольшое, конец взлетной полосы почти упирался в залив. Несколько хороших дорог подходит к береговым батареям, к аэродрому, к прибрежным поселкам, в которых живут японские солдаты и офицеры. Десантники с ходу проскочили взлетно-посадочную полосу и залегли вдоль нее, укрылись в траве, в низкорослом кустарнике. В нескольких местах возле полосы и на поле аэродрома залегли пулеметчики. На прицел взято все поле и аэродромные постройки. Часть разведчиков рассеялась по краям аэродрома, осматривая капониры. Исправных самолетов не оказалось. До десятка машин стояли в кустарнике и в капонирах, но почти все они были полуразобраны.

После того как разведчики заняли летное поле аэродрома, наши офицеры тоже сошли на берег и двинулись по дороге к штабу базы. Не то по привычке, не то чтобы унять волнение, они на ходу раскурили свои трубки и вчетвером — Леонов, Гузненков, Инзарцев и Колюбакин — неторопливо вышагивают по асфальту.