Отряд особого назначения

Спустились на дорогу и, меся ногами глину, побрели, чавкая сапогами, по некрутому подъему. Остановились у землянки, постояли, переминаясь с ноги на ногу, перекурили. Поступила команда располагаться на отдых. Посередине землянки на столе из грубо сколоченных неструганных досок стояла керосиновая лампа с отбитым до половины стеклом. Лампу, видно, давно никто не чистил, стекло закоптилось, едва разглядели, что вдоль стен устроены сплошные нары. Доски залоснились, отполированные солдатскими шинелями и полушубками. Улеглись вповалку, подсунув под головы рюкзаки. Немало, наверное, людей провело ночи на этих нарах. Землянка возле причала была вроде перевалочного пункта. Временным постояльцам полагалось самим напилить, наколоть дров, натопить железную бочку-печь да еще оставить запас тем, кто придет после них.

Утром никому отлучаться из землянки не разрешили. День провели в обычной матросской «травле». Об операции не говорили. И не только потому, что детали никому не были известны. В отряде утвердилось правило: не нашло нужным командование открыто обсудить план, провести разбор операции, тогда и не заикайся о ней, вопросов не задавай.

Командир с комиссаром куда-то ушли. Более опытные из разведчиков решили, что пошли они за заданием, но не в отдел, а к руководству оборонительного района.

Вечером к берегу потянулись бойцы в ватных брюках и фуфайках, за плечами оружие и тощие вещмешки. Расселись, выбирая место посуше, кому досталось каменное лбище, кому валун, кто-то успел занять бревно, многие стояли, дожидаясь очереди посидеть на сухом. Набралось роты две. С наступлением темноты разведчикам разрешили выйти на улицу, покурить возле дверей, подышать свежим воздухом.

Вечером, часов в девять, вернулись командир и комиссар, позвали к себе командиров взводов Шелавина и Кашутина, сообщили им о задании. Те собрали командиров отделений. Отделенные, сгрудив возле себя в кружок подчиненных, объявили, что в ночь отряд идет в десант на Мотовское побережье, надо по возможности скрытно захватить берег, обеспечить спокойную высадку соседям, которые сейчас копошатся возле землянки, довести до цели, потом помочь им разгромить опорный пункт и вернуться к месту высадки. На рассвете все должны возвратиться на Рыбачий. Операция рассчитана на одну ночь. Задача для отряда несложная: место высадки исхожено и зимой, и летом, и осенью, путь к опорному пункту истоптан отрядом туда и обратно, атаковать намечено большими силами, отряду остается лишь помочь десантникам.

Началась посадка. Расселись на том же катере, на котором пришли сюда, только на этот раз на верхней палубе.

Путь от причала до южного берега Мотовского залива недалек. На «малом охотнике» дошли за полчаса. Ровно в полночь приблизились к берегу. Навстречу раздались пулеметные очереди. Вскоре стали рваться мины, правда, огонь был неприцельный, с большим недолетом.

Командир катера приказал открыть огонь из орудия.

Снаряд разорвался там, откуда стрелял пулемет. Со второго катера, на котором недавно установили стартовые установки с реактивными снарядами, сделали несколько залпов. На верхушках прибрежных высот вспыхнуло непривычное ослепительно яркое пламя.

Катерники выбросили трапы, разведчики ссыпались на берег. У воды не задержались. Примерно на середине берегового увала остановились и залегли. По указанию Николаева дали сигнал, чтобы высаживались остальные десантники.

Левее того места, где выбросился отряд, подошли сторожевые катера, и с них спустился на берег основной десант: две роты морских пехотинцев и взвод саперов.

Отряд лежал на голом каменном скате в ожидании команды. Прошло десять минут, двадцать, тридцать. Шелавин и Кашутин пошли к Николаеву.

— Командир, лежим без дела, а время идет. Нам ведь надо к утру обернуться.

— Мы подчинены командиру сводной десантной группы капитану Буянову. Без его приказания нам двигаться нельзя, — ответил Николаев.

— Может, пошлем наших людей для связи? — предложил Шелавин.

— Пошлите. Но пусть далеко не ходят. Десантники должны быть где-то близко.

Посыльные вернулись ни с чем.

Пролежали час, пошел второй.

На исходе второго часа Николаев согласился с Шелавиным и Кашутиным, что надо двигаться к цели самостоятельно, без десантных рот.

Шли по намеченному маршруту около часа. Боковой дозор отряда сначала услышал, а затем и разглядел колонну. Там оказался капитан Буянов с ротой десантников.

— Почему задержались на берегу? — спросил Николаев.

— Нас высадили не там, где намечалось. Головная группа взяла ошибочное направление, пока разобрались, прошло время. Искали вторую роту, но связь с ней так и не установили. Я отправился к цели с одной ротой.

— Ведь это почти половина людей?

— Что поделаешь? Пойдем одни. Поспешим, может, до рассвета успеем.

Шел четвертый час утра.

На переходе Кашутин подошел к Николаеву, спросил, куда они идут.

— К Могильному, — ответил Николаев.

— Но ведь опорный пункт выше, на сопке. Это ясно как дважды два, — сказал Кашутин. — Его мы уже не раз разведывали, весной Тарашнин с группой ходил. Я с ним только что говорил. Надо идти левее, вон на те высоты.