Отряд. Тетралогия

— Будет жить, — сообщил, присаживаясь на свободное место во главе стола и беря стакан. — Ну, гости дорогие, за ваше здоровье.

Он опрокинул в рот самогонку и смачно захрустел солёным огурцом.

— Так ты знахарь, что ли, отец? — спросил Валерка с привычной нахалинкой в голосе.

— Я много кто, — усмехнулся в седые жидковатые усы хозяин. — Гончар. Плотник. Каменщик. Садовник. Пестун. Чтец. Знахарь. Кого ни назови — не ошибёшься. Ну, чего сидишь, Ростов? Давай, наливай. Выпьем за ваше будущее.

Впервые Александр Велга увидел растерянного Стихаря. Ростовчанин молча поднялся со своего места, разлил самогон по стаканам и снова сел.

— Может, лучше за хозяина? — предложил Велга. — А то неудобно получается. Ввалились без спроса, усталые, голодные, да ещё и с раненым на плечах…. Прямо как в сорок первом.

— Верно, — прогудел Малышев. — Давайте за хозяина. Чтоб в его хате всегда жил достаток, а сам он был здоров и весел.

— Спасибо на добром слове. Но за меня мы потом выпьем, если вспомним. А вот за ваше будущее выпить стоит прямо сейчас, пока я трезвый. Чтобы оно не просто было, а было не зря.

Выпили за будущее.

— А что значит — не зря? — осторожно спросил Майер, цепляя вилкой капусту из миски. — Ты бы, отец, рассказал нам, что к чему. А то мы никак понять не можем, где оказались и что нас ждёт.

— Оказались вы у меня в гостях, — сообщил ценную информацию хозяин. — Ждёт вас, как и положено, долгая дорога и большой дом, который станет вам родным. — Он сделал руками движение, словно оглаживая невидимые грани пирамиды. — Хватит вам уже шляться, где ни попадя, смерть искать да мир спасать. Пора мир строить.

— Позвольте, — сказал Влад. — Но как же его не спасать, если он того и гляди погибнет? Разве не в этом высшее предназначение человека?

— Высшее предназначение человека — оставаться человеком при любых обстоятельствах, — буркнул хозяин. — И не всегда это означает спасать мир. Иногда достаточно спасти самого себя. Вы же недавно получили урок от Мары, должны это понимать. Что же касается спасения мира, то я повторю вопрос. Откуда вы знаете, что мир гибнет? Координатор ваш с Распорядителем так считают?

— Ну да, — промолвил Борисов. — И они тоже. Да и наши данные подтверждают… — Он растерянно кашлянул и умолк.

— Ваши данные, — спокойно произнёс хозяин, — подтверждают лишь то, что разумные существа на всех обитаемых мирах никак не хотят понять одну простую вещь: пока они будут стремиться к чему-либо путём борьбы и конфликта, они эту борьбу и конфликт получат полной мерой. Вплоть до гибели вышеозначенных обитаемых миров. Одного или сразу многих.

Он поднялся, сам разлил из бутыли по стаканам, снова сел и вздохнул:

— Эх, детишки, детишки, учишь вас учишь, а всё без толку. Ну, будем.

Выпил, крякнул, положил на хлеб кусок сала и принялся жевать.

Да кто же он такой, подумал Велга, ощущая, как вниз по спине пополз холодок. И куда нас занесло?! Эта хата, пожалуй, покруче Замка будет, несмотря на весь свой невзрачный и простоватый вид. Вот тебе и «чёрная дыра», мать её…

— Так что же, зря мы, выходит, согласились на предложение Древнего? — осведомился Дитц, отставляя стакан в сторону и с холодным бледно-голубым прищуром глядя прямо в серо-зелёные, яркие выпуклые глаза хозяина. — Надо было, значит, послать его куда подальше и продолжать себе жить-поживать прежней жизнью? Да только и там без конфликтов и крови бы не обошлось. И тебе, отец, должно быть об этом известно, раз уж ты такой у нас всезнающий. Драться нам бы пришлось в любом случае. Что там, что здесь, что сегодня, что завтра. Мы солдаты. И ты это тоже прекрасно знаешь.

— Знаю, — кивнул тот. — И вовсе не считаю, что вы сделали неверный выбор. Но только почему вы его сделали, а? Все вы, сидящие за этим столом? Я вам скажу. Вы все решили, что вы особенные. Что на вас лежит исключительная миссия по спасению мира. И неважно, что одни собрались спасать этот мир уже не в первый раз, а другие только-только решили попробовать. Из присутствующих здесь, лишь этот сварог, — он ткнул большим пальцем за спину, — не озадачивался спасением мира во вселенском масштабе. Да и то лишь потому, что находился в совершенно иных обстоятельствах. Но и он пытался спасать — свой, отдельный, мир. Что из этого вышло и продолжает выходить, вы знаете.

— Хочешь сказать, отец, что нас обуяла гордыня? — вступила в разговор Марта. — Может быть, ты и прав. Была и гордыня, как же без неё человекам. Но не только она. И, если ты Чтец, то должен об этом знать. Читай в наших душах, нам скрывать нечего.

— Да про всё я знаю, — махнул рукой хозяин. — И про гордыню вашу, и про все благородные помыслы, и про неуверенность с сомнениями, и храбрость вашу безграничную и безграничную же глупость. Про всё. Не в этом дело.

— А в чём же тогда? — тихо спросил Велга. — Скажи нам… отец.

— Что ж, — последовал глубокий вздох. — Раз уж вы здесь, скажу.

— Только не очень длинно, пожалуйста, — жалобно попросил рыжий Шнайдер. — А то у меня уже в голове извилина за извилину заходит. — Он задумчиво посмотрел в пустой стакан. — Или это от шнапса?