Отряд Трубачёва

Когда личный состав разошёлся, Трубачёв пригласил комсостав к поваленному неподалёку дереву.

— Товарищ Сенцов, как вас по имени-отчеству?

— Николай Сергеевич.

— Вот что, Николай Сергеевич… разговор будет немного странным для вас, но я буду уверен, что остальные бойцы, получив информацию лично от вас, не станут перешёптываться у нас за спиной.

— А вас, тарщ лейтенант, как величать?

— В этом-то и весь вопрос. Дело в том, что мы не те, за кого себя выдаём.

— Не понял.

— Дядя Коля, никто из нас не имеет настоящих званий, понимаешь? Мы вообще не отсюда!

— То есть как так?! А кто же вы?

— Это покажется вам странным и неправдоподобным, но … — Севка замолчал, словно собираясь духом — …мы — из будущего. Мы ваши внуки, правнуки и кому-то даже праправнуки. Волею случая нас забросило сюда…

По мере повествования Трубачёва, Сенцов уже снял пилотку и задумчиво поглаживал короткий бобрик волос.

— … вот такие вот дела, товарищ старшина. И выходит, что старшим по званию считаетесь вы. А меня можете называть Севой.

— Вот, что я скажу, тарщ лейтенант. Прошу не перебивать меня, — заметил он, видя, что Трубачёв хочет что-то возразить в ответ. — Так вот, я даже горд за вас, ребята. Раз у нас такие потомки — наше дело, действительно, правое, значит, враг точно будет разбит и победа будет за нами! Вы не умеете командовать? Это вы себя оговариваете. Точно вам говорю. Кто решился нас отбить у немцев? Кто танком управлял в половину экипажа? Да ещё девушка — командир танка! Любо-дорого глянуть! У нас сын полка воевал в подразделении, он ещё младше вас по возрасту был… убили его при атаке. Погиб он геройски, взяв с собой двоих фрицев. А вы одним выстрелом, да каким метким, уничтожили столько немчуры. А девушка ваша, ну, переводчик… не убежала, увидев врага перед собой, а выстрелила в него. Нет, ребята… неправильно будет, если с вас сейчас погоны-то снять. Политический момент здесь тоже нужно учитывать. Давайте так — если нужно посоветоваться, одна голова, как говорится, хорошо, а несколько — ещё лучше. Вот мы четверо и будем планировать все операции, а выступать перед народом будете вы, товарищ лейтенант.

— Договорились, Николай Сергеевич, — поджал ему руку Трубачёв. — Спасибо вам за доверие.

— Это мы тебе, сынок, и тебе, дочка, благодарны по гроб жизни. Вы нас из немецкого плена спасли, да поверили. И быть вам командирами в нашем отряде. А я помогу, чем смогу — тем и окажу помощь.

— Сева, тут ещё одна проблема… кхм-гхм… нарисовалась, — неуверенно произнёс Полуянов.

— Что случилось, Ром?

— После того инцидента с уркой…

— Ну?

— В общем, для всех остальных мы с Леной пара… кхм… возможно даже супружеская… так вот.

— У вас крышу снесло? Какая, к чёрту, пара?! Нам сколько лет, а?!

— Так Рома и спрашивает, как нам дальше быть, — поддержала Полуянова Лена. — Мнение бойцов тоже нельзя списывать со счетов.

— Фу-у-ух… задали вы мне задачу… — он снял пилотку и почесал затылок.

— Вот что, ребята, — влез в разговор старшина. — Давайте-ка так договоримся: милуйтесь на людях на здоровье, но… до серьёзного дело не доводить. Чтобы и люди видели в вас морально устойчивых командиров, семейную ячейку общества, но и приличия не нарушать. Вдруг, доведётся вам ещё домой вернуться, кто знает… судьба, она по-разному может распорядиться.

— Спасибо за совет, Николай Сергеевич, — смущённо поблагодарила его Косухина.

— Сейчас отдам указание вам маленький шалашик сварганить, что б, как у нормальных семейных людей всё было, — улыбнулся старшина.

— Пошли, Ромео, труба зовёт вещи свои переносить, — потянула она за руку Полуянова.

* * *

— Лен! Можно тебя на минуту? — к костру, где сидели командиры, подошла Васнецова.

— Чего тебе, Людок? — спросила Косухина, когда они отошли в сторону.

— А правду говорят, что вас с Ромкой поженили?

— И да и нет, только это военная тайна.

— Не поняла.

— Короче, там ссора вышла, после военной операции. Рома зека бывшего застрелил…

— Да ты что?!

— Тише, не ори. Да, застрелил. Ну и перед этим защитил меня от этого урода, а когда бойцы спрашивать стали супруги мы или нет, все смолчали. Вот так и получилось.

— То-то я смотрю, что вам отдельный шалаш сделали…

— Ты не думай, мы обо всём договорились. Ничего такого не будет. Маловаты мы ещё для этого. По здешним меркам не знаю, а по нашим — уж точно.

— А то наши девчонки уже стали перешёптываться…

— Так вот и объясни им. И скажи ещё, чтобы языки свои держали на замке: кто мы и откуда. Здесь совсем другие порядки.

— Здесь?

— В этом времени. Тут за ложь можно легко в тюрьму загреметь, понятно?

— Серьёзно?

— Васнецова! Я тебя по жизни хоть раз обманывала?

— Нет, Лен, не было такого.

— Тогда делай соответствующие оргвыводы.

— Как ты чудно́ говорить стала.

— Звание и положение обязывает. Думаешь легко быть командиром танка? Я сегодня все руки стесала за рычагами. А что делать: жить захочешь — не так раскорячишься.

— Блин! Я бы уже от страха умерла, когда на немцев пошла бы.

— Люд! Я тоже не в своей тарелке была. Одно дело за компом сидеть и немцев виртуально долбить, а тут… в общем, мандраж ещё тот был.