Отряд Трубачёва

— Это не персонаж игры, — улыбнулся Сергей Николаевич — а вполне живой человек, эффективно действовавший в красной зоне. Кстати, супруги Бабенко непосредственно руководили операцией по вашему спасению и ходатайствовали передо мной о досрочном присвоении некоторым из вас званий. Пришлось лезть в глаза вышестоящему начальству. Несмотря на возрастной ценз, в виду исключительности ситуации, в которую вы все попали и участие в реальных боевых действиях, руководство пошло вам навстречу.

— Значит, вы ещё до нашего с вами разговора, были уверены, что мы будем работать на вас? — Оля внимательно посмотрела на Зотова.

— Это я так подумала, ребята, — ответила за него Евгения. — В принципе, вы пережили тоже, что и мы с мужем. Вы стали частью того мира и уже не сможете его забыть. К тому же повторили наш путь, решив стать семьями именно там, где личные качества человека очень хорошо видно, как на ладони.

— Так вы не сказали, что нам теперь делать с нашими справками, — напомнила Лена. — Я лично от Ромы больше никуда, пусть меня предки хоть на кусочки режут!

— И не нужно, тарщ младший лейтенант госбезопасности, Полуянова Елена Александровна. Вы с младшим лейтенантом, Полуяновым Романом Анатольевичем, теперь официально супружеская пара. Всеволоду оставили звание лейтенанта и вот, молодой человек, ваше с Ольгой свидетельство о браке. И вам, Сальниковы, прошу вас, — протянул он Сергею документ.

— Сергей Николаевич! А как там Сенцов, жив остался? — поинтересовался Трубачёв.

— Остался. Их всего пятеро тогда осталось. Он был нами проинструктирован, обещал молчать. Дошёл до Берлина уже в звании старшего лейтенанта. Получил ранение, комиссовался и до 1986 года проживал в Смоленской области. Там и умер.

— А Самусенко? — осторожно спросила Лена.

— Дать бы вам, по одному интересному месту, тарщ младший лейтенант, за нарушение историко-временной связи.

— Знаю, я её предупредила… — опустила голову Полуянова.

— Вы не просто предупредили… впрочем, ладно. Александра Григорьевна Самусенко не погибла в городе Лобеж. Она закончила войну в Австрии, в звании гвардии майора, командира танкового полка. Она часто вспоминала ту таинственную коллегу, которой обязана жизнью. После войны Самусенко вышла замуж и переехала в Орёл. Всё рассчитывала, что ты, Лена, появишься там, на местах боёв. Перед смертью в 1996-м, она оставила тебе записку. Вот, держи.

— Я прочту вслух, — Лена обвела взглядом всех собравшихся. —

«Дорогая моя сестричка!

Я всю жизнь благодарна тебе за тот совет, который ты дала мне под Орлом. Именно в том польском городке Лобеж я сидела, как вкопанная внутри танка и слышала выстрел, ранивший лейтенанта из соседнего экипажа, решившего полюбоваться этой прекрасной клумбой.

После войны я долго разыскивала тебя, даже подключила связи своего мужа в НКГБ, но всё было напрасно. Видимо, твоя секретность настолько велика, что только очень большие чины в погонах знают дальнейший путь младшего лейтенанта Полуяновой. Очень жалко, что я так и не узнала твоего имени, возможно, это помогло бы в моих поисках.

Тем не менее, в моём доме ты и твои дети, внуки, правнуки — всегда желанные гости.

На этом всё.

Крепко тебя обнимаю, сестричка.

Гвардии майор Проскурина (Самусенко) А.Г.

29 августа 1996 г».

Девушка свернула листок и убрала с глаз навернувшиеся слёзы.

— Как жалко, что нельзя навестить её родных, — сказала она всхлипывая.

— Мы дадим возможность побывать у неё на могиле, — ответил Константин Сергеевич.

— Для начала мы должны навестить наших одноклассников, — заметил Севка.

— Там сейчас поставлен памятник. 18 человек увековечены на том гранитном монументе, в лесу под Орлом. Ваши одноклассники и раненые бойцы, за которыми они ухаживали.

— Мы туда обязательно поедем! — решительно сказал Севка.

* * *