Отряды зафронтовой заброски

А припев песни-марша даже как-то успокаивал людей — самолеты наши все лучше и лучше, а все наши границы — на замке.

Все выше, все выше и выше
Стремим мы полет наших птиц.
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.

Это были годы индустриального ренессанса страны, ее переоснащения с вектором тяжелого, порой трагичного ухода от единоличных хозяйств с «сохой» в сторону развития коллективных хозяйств, отечественной промышленности и начала урбанизации. Сельская молодежь почувствовала приятный вкус города.

Само время, сама судьба подсказывала — надо учиться!

Александр понимал, что ему необходимо овладеть каким-либо ремеслом, освоить конкретную специальность, а потом идти трудиться. Образно говоря, — садиться на свой хлеб, становясь тем самым самостоятельным. На всю жизнь ему запомнились слова классного руководителя, который любил повторять: согласного судьба ведет, несогласного тащит насильно.

После окончания семи классов, что по тем временам было солидной образовательной подготовкой, ведь многие заканчивали только начальную школу и шли на работу или на службу, Саша решил пойти учиться дальше.

Он успешно сдал вступительные экзамены и поступил в Харьковский селикатно-шамотный техникум. Учился легко и весело, потому что с желанием воспринимал умственную гимнастику, а ведь желание — отец мысли. Именно в желании выражается сущность человека, который считает, что оно есть потребность иметь то, чего нет, но что должно обязательно быть. Не было знаний, а их нужно было обязательно иметь для плодотворной работы в будущем и вообще для жизни в дальнейшем.

Наступал, нет, скорее наползал черной тучей, трагический по последствиям 1932 год… Несмотря на достижения в области индустриализации страны, коллективное сельское хозяйство подвело селян своей неорганизованностью и лицемерием со стороны, в первую очередь, властей, непонимающих, как лучше организовать крестьянскую массу.

1932 год — один из самых голодных годов в стране. Не обошла эта беда и его родину — Украину, которую он любил и которой гордился — республика занимала второе место в Союзе по концентрации промышленного производства после России. Ради объективности надо признаться, что это было время недорода из-за засухи и непродуманной, мягко говоря, политики верхов при планировании экономического развития. Голод наступал стремительно и масштабно. Вымирали целыми семьями на Украине и в Поволжье, на Кубани и в Казахстане, Сибири и на Дальнем Востоке, и даже в некоторых центральных черноземных областях России, где плодородная земля, казалось, должна была быть щедрой…

Воронежские черноземы тоже подвели — засуха, а не люди собирала урожай, что обернулось потом людским мором. Земля пожирала людей.

Поиском виновников голодомора на Украине озабочены в основном русофобы. Они винят в этом зле исключительно уже даже не сталинский режим, а нынешних россиян и их руководство. Вот, до чего можно договориться в запальчивой русофобской злобе!

И автору вспомнились слова совсем не лояльно настроенного к Москве украинца — Павла Скоропадского:

«Разница между мною и украинскими кругами та, что последние, любя Украину, ненавидят Россию, у меня этой ненависти нет. Во всем этом гнете, который так резко был проявлен Россией (разумеется, царской. — Авт.) по отношению ко всему украинскому народу, нельзя обвинять русский народ. Это было система правления».

Страшно то, что целенаправленные глупости и подлости против единства славянских народов и православия Збигнева Бжезинского, Джеймса Мейса, Роберта Конквиста и им подобных тиражируют современные недобросовестные историки, давая пищу таким же политикам. Лживых историков, когда-то сказал великий Сервантес, следовало бы казнить, как фальшивомонетчиков. Но не будем углубляться в эту проблему — это тема большого и глубокого исследования ждет честных историков в будущем…

Вернемся же к нашему герою.

* * *

Выпускные экзамены также легко сданы, как и вступительные. Молодого специалиста по разнарядке сверху направили на завод огнеупорных изделий Запорожского металлургического комбината «Запорожсталь». Сначала он стажировался, совсем недолго, в подмастерье, а потом руководство, уловив в нем струнку организатора и человека, достаточно быстро усваивавшего полюбившуюся профессию, молодого специалиста сразу же назначили на высокую должность — мастером цеха.