Отринуть любовь (СИ)

— Иногда его можно было терпеть, — она задумчиво смотрела на живой огонь, горевший в камине. — А иногда… он бывал особенно жесток, словно мстил мне за то, что я — не она. В конце концов я ему надоела, и он охладел и оставил меня в покое. Это длилось… года два, наверное. Постепенно я обрела силу, но все еще не представляла, как мне с ним справиться, когда на него… находило. К счастью, все кончилось само, но я долго еще боялась его и вздрагивала, видя в небе большую черную птицу. Когда страх притупился, я решила отомстить.

— И отомстила, — сказал я, шокированный ее откровениями. — Что ж, справедливо.

— Когда появился ты… — продолжала она с болезненным упорством. — Ты был похож. Ты и сейчас чем-то похож на него, особенно вот этим вот проклятым синим взглядом, в котором нет зрачков…

— Все Вороны такие, — примирительно сказал я. — Когда ты чувствуешь касание его сущности, глаза заливает непроизвольно. Это невозможно контролировать.

— Это и пугает, — прошептала она. — До сих пор пугает.

— Буду впредь надевать темные очки, — хмыкнул я. — Поможет?

— Не знаю, — вздохнула она. — В дальнейшем у меня вошло в дурную привычку винить во всех своих бедах Хэйгена. Прости. Я знаю, что ошибалась.

— Что ж, давай попробуем забыть прошлое, — сказал я, подходя к столику и наливая ей вина, которое она жадно, залпом выпила. — Я серьезно. Забудь про Анта. Вот уж кто действительно был демоном.

— Он научил меня многим вещам, — она покачала головой. — Нужным, полезным. Страшным. Один из первых уроков, который я усвоила, это урок жестокости. Его трудно забыть.

Потом я расспрашивал ее о днях, проведенных в шкуре, но она мало что помнила. Ошейник действительно тянул из нее силы, и с каждым днем их оставалось все меньше и меньше. Охотиться — ни на разумных, ни на животных — ей не хотелось. Порою на нее нападало странное, болезненное оцепенение, из которого ее выводило только сильнейшее чувство жажды. Даже голод не был способен расшевелить ее, она ощущала его как досадную помеху и быстро привыкла не обращать на него внимания. Единственное яркое чувство, которое не исчезало все это время, было беспокойство о ребенке. Я слушал ее и ужасался, как вовремя мы успели, а еще сердце мое сжималось от стыда. Я, в общем-то, не заслуживал ее благодарности. Я не собирался ее выручать, я всего лишь сделал одолжение Ширин. Что ж, теперь мы хотя бы не враги. А дальше — будущее покажет.

Домой я вернулся уже поздно ночью. Все еще задетый неожиданной исповедью Эрлен, я думал о своем предшественнике, вспоминая те моменты, которые когда-то видел своими глазами. На самом деле страх стать таким же, как он, преследовал меня и теперь. Да что уж говорить, он всегда был со мною. Иногда я чувствовал, что хожу по грани, опасно приближаясь к безумию. Иногда это чувство отступало, и я ощущал себя абсолютно нормальным, обычным человеком.

— Нет уж, — решительно заявил я одному из воронов из коллекции на камине. — Я не он. И никогда им не буду.

И вдруг заметил, что чего-то не хватает. Вернее — кого-то. Фигурок стало заметно меньше, а пыль с каминной полки тщательно стерли. Присмотревшись внимательнее, я обнаружил, что недостает карикатурного змея. Дотошно обследовав полку, я убедился, что змей исчез.

Джана? Прихватила на память? Тогда почему именно Змея, а не меня самого, что гораздо логичнее и понятнее. Я не видел ее с момента нашей оборвавшейся встречи в башне, хотя она, кажется, уже вернулась из своего короткого отпуска.

Надо бы поговорить… так ведь не скажет, если это действительно ее рук дело, и уж тем более — зачем ей это нужно. Придется, видимо, вызвать ее сюда и под принуждением выудить правду. Пожалуй, хватит уже играть в благородство.

Я вздохнул. Выходило так, что по сути я действительно мало чем отличаюсь от Анта

Глава 10. Оборванный полет

10. Оборванный полет

Сесть на каменный парапет Юлька смогла только с третьего раза — ветер отбрасывал ее от гладких, обточенных ветром камней. Рес все время кружил ниже, готовый принять ее на себя, как на страховочный матрас. Вчера так и произошло — пытаясь сесть на живописный утес, находящийся прямо напротив Альбре, ее перевернуло порывом ветра на спину и едва не сбросило в океан. К счастью, он поймал ее на крылья, почти мгновенно вымахав до огромных размеров, медленно поднял ее, в панике барахтающуюся на широченной спине и пытающуюся уцепиться за перья, и осторожно, по крылу, скатил на камень.

Остров-форт оказался в разы больше, чем ей казалось издалека. В нем угадывалась бывшее крепостное укрепление: постройка имела пятиугольную форму со внутренним двором, и толстые стены с узкими окнами-бойницами. Бойницы заросли нежно-зеленым мхом, похожим на пятна краски. Внутреннее пространство почти полностью занесло камнями, обломками бревен и песком. Камни оказались неожиданно теплыми и ровными, и она с удовольствием прислонилась к ним, глядя на пепельно-серое, хмурое северное небо.

- Я тут иногда ночую, когда не хочется возвращаться, — сказал Рес, усевшись на самый высокий камень.

— А почему не хочется? — полюбопытствовала она.