Отрицание

— А, с капитаном? Да, поговорили.

— Ну?

— Дядь Ген, давайте без Егория, ладно? Предупредил же.

— Смотри-ка, предупредил он. Договорились с капитаном-то?

— О чём? Подписал всё, как вы и сказали, и всё, аля-улю. Я пойду, ладно? Там мама ждёт.

Она действительно ждёт.

— Ты куда запропастился с утра пораньше? Я думала, ты спать будешь, а тебя и след простыл.

— Гулял по спящему городу. Везде пусто, красота прямо.

— Что-то ты всё гуляешь и гуляешь, лучше бы примеры решал.

— А ты в больницу звонила? — спрашиваю я.

— Да. Перевели родителя твоего в обычную палату, вроде всё нормально. Передачи пока нельзя. Иди обедай. Сам только курицу подогрей. Салаты ещё. Представляешь, я же сырный вчера на стол не выставила, с чесноком и майонезом. Совсем уже ку-ку, мама твоя. Ку-ку, мой мальчик! Как в мультфильме.

Я приступаю к трапезе.

— Тебя тут все обыскались уже.

— Да? — удивляюсь я. — И кто же это?

— Серёжа звонил, вернее, оба, и Бельков тоже. Потом приходила Наташа Рыбкина. Она тоже, говорит, так перепугалась вчера, бедная девочка. Кто ещё? Беспризорник твой приходил.

— Ты его угостила чем-нибудь?

— Дала мандаринку.

— Понятно.

— Ну и Юрий Платонович звонил, просил перезвонить.

— Ясно, мам, спасибо.

Я быстро ем, мою за собой посуду и бегу звонить Большаку.

— Юрий Платонович, здравствуйте. Это Егор.

— Привет, Егор, с Новым годом тебя.

— И вас тоже. Смотрели вчера хоккей?

Он хрипло смеётся в трубку:

— Смотрел, конечно. Как тебе удалось? Все мои друзья сделали ставку на ЦСКА.

— А вы?

— На канадцев, конечно, ты же меня предупредил, — продолжает смеяться он.

— Ну вот, поздравляю. Сколько выиграли?

— Шестьдесят копеек.

— Большой куш, — говорю я с иронией.

— Точно. Слушай, а ты можешь ко мне домой прийти?

— Могу, конечно, — сразу отвечаю я. — Когда?

— Да хоть сейчас, пока выходной, а то завтра на работу собираюсь, хоть и на больничном ещё.

— Хорошо. Мне минут тридцать нужно.

— Да хоть сколько, я никуда не тороплюсь. До завтра дома буду.

Поговорив с Большаком, я иду к шкафу. Хочу одеться поприличнее.

— Мам, я к Юрию Платоновичу схожу, он меня позвал. Чего бы мне одеть, как думаешь?

— На-день, — она выделяет ударением «на» — вельветовые брюки и тонкий красный свитер. Будет вполне прилично.

Я вытаскиваю из шкафа нужные вещи.

— Я знаю, — говорю я, — что на-девать. Оговорился просто, а ты уж сразу.

— За своей речью нужно следить, — наставляет она.

— А Наташка чего хотела? Неужели математикой заниматься?

— А вот надо было, но нет. Она пошла к кому-то в гости, хотела тебя позвать с собой.

— Понятно… Слушай, а ты не против, если я Платонычу папину бутылку отнесу? Папе сейчас всё равно нельзя, а Большаку, может, приятно будет. Он же нам вон какой набор подсуропил.

— Возьми, конечно.

Я мчусь к Юрию Платоновичу на всех парах. И это далеко не только от того, что соскучился. Я, конечно, хочу выяснить про возможный источник нетрудовых доходов, про спортивный тотализатор. Да-да, мент скатился, как там Гена-пургена говорил, туда, где сыро и тепло, но это согласно моему кодексу, вовсе не преступление.

Бегу я к нему ещё и потому, что оказавшийся в центре моего внимания Каха, живёт ровнёхонько напротив него, через улицу. Первым делом, я захожу к Кахе во двор и отыскиваю взглядом нужный подъезд. Я останавливаюсь подальше, на противоположной стороне двора. Стою, чуть спрятавшись за трансформаторной будкой. Не хватало, чтобы он вышел из дома, и сразу наткнулся на меня. Руки вверх, именем закона вы арестованы, да?

Потом, отсчитав, с какого номера начинается нумерация квартир, пытаюсь отыскать нужные окна. Так, они, похоже со стороны улицы. Уже неплохо. Ещё бы и у Платоныча так же оказалось, и тогда можно было бы от него наблюдать за квартирой Кахи. Ну ладно, это мечты. И так чего-нибудь придумаю. А пока надо уходить.

Я поворачиваюсь и в трёх метрах от себя вижу… Каховского. Он стоит, засунув руки в карманы кожаной куртки. Локтем он прижимает свёрток. Кажется тяжёлый. На голове надета ондатровая шапка с развязанными ушами. Под тёмными карими глазами чёрные круги, взгляд тяжёлый, смотрит на меня в упор.

— Здорово, Брагин, — сипло говорит он. — Не меня ищешь?

11. Навстречу трудовым свершениям

— Здорово, если не шутишь, — отвечаю я, чуть прищурившись. — Может, и тебя.

— Говори, чего хотел.

Да, сейчас я пока к таким встречам не готов. Залёт! Не успел ещё подготовиться. Не очень удачно получилось. Хотя… Почему бы и нет…

— Поговорить надо, — отвечаю я.

Каха выжидательно смотрит.

— Про Джагу.

Глаза его чуть дёргаются, прищуриваясь, но остаются спокойными.

— Это с ним базарь, я за него ничего не скажу, — говорит он.

— Ну, я и хотел сказать, что типа похер, он всё равно уже в мусарне.

— Почему это? — как бы не знает он.

— Так он на меня с ножом накинулся вчера. Здесь вот, на площади Советов. Походу совсем у него жбан протёк. Или это ты послал?

— Нет, не я, — спокойно, безо всяких эмоций говорит Каха. — Он сам по себе, а я сам по себе. Иногда пересекались. Не более.

— Так он батю моего порезал. Я его чуть на месте не порешил. Пусть радуется, что меня оттащили вовремя.