Отрицательно настроенный элемент. Часть I

Потерев кулачками заспанные глаза, Слава откидывает одеяльце и босиком идёт по длинному коридору в комнату родителей. Все старшие сидят за столом. Их лиц Слава не видит: яркое предвесеннее солнце бьёт прямо в глаза. Бабушка с ночи не сняла ещё чепчика, а у мамы его любимая «вкусная» причёска, когда волосы собираются на затылке витым полумесяцем, который напоминает края пирога, закрученные нежными женскими руками. Отец одет как на службу: на нём гимнастёрка с погонами и брюки галифе. Только китель висит ещё на спинке стула. Кажется, все чем-то озабочены. Или сердятся. И все смотрят на Славу. За что-то ему сейчас попадёт.

Попусту детей никогда не бранили, а рукоприкладство так и вовсе не было принято. Гнев старших и потеря их расположения означали, что малыш сделал что-то совсем неподобающее.

Слава начинает перебирать все свои вчерашние шалости, но не может вспомнить ничего такого, за что обычно ругают.

Отец поднимается из-за стола, заслоняя своим глыбообразным силуэтом значительную часть окна. Бабушка с мамой продолжают молчать. Отец приближается, садится на корточки и, глядя сыну в глаза, говорит серьёзно, сдержанно и прямо, словно перед ним стоит человек уже вполне взрослый:

– Умер товарищ Сталин.

Этот день навсегда запомнился Долганову как «6 марта 1953 года».

По городу гуляет промозглый ветер. Отец ведёт их с сестрой в детский сад. Левая Славина ручка в огромной ладони отца. Правую мальчик виновато прячет в кармашек пальтишка: накануне он потерял варежку, из тех, что бабушка связала из шерсти, которую так трудно достать. У них с сестрой одинаковые валеночки без калош. Наташа капризничает. Ей хочется пить. Возле стенда с газетой «Правда» много народу. У мужчин на головах шапки-ушанки, у женщин – платки и вязаные шапочки.

Отец остановился перед газетным стендом в последних рядах толпы, взяв обоих детей на руки. Заметив его, какой-то гражданин в очках обратился ко всем читающим с призывно-почтительной интонацией:

– Товарищи…

Все оглянулись. Увидев рослого мужчину с генеральскими погонами и двумя детьми на руках, публика расступилась, давая ему возможность подойти поближе к стенду, словно то, о чём написано в газете, затрагивает его каким-то особым образом.

Военных все уважают. Ведь они победители. Они фашистов разбили.

Вместе с отцом Слава внимательно вглядывается в газетный текст. Он уже умеет читать, хотя и медленно. В глаза ему бросается слово «Сталин», написанное прописными буквами. Оно повторяется в тексте много раз и всегда прописными буквами.

Читающие всхлипывают, тяжело вздыхают. Отец с детьми на руках отходит от стенда, и они идут дальше по ещё не асфальтированным центральным улицам мимо одноэтажных домов начала двадцатого века, наполовину разрушенных войной и временем. За ними возвышаются кирпичные стены строящихся пятиэтажек. Уже начались работы по восстановлению, благоустройству и облагораживанию города, которые потом затянутся на десятилетия.

Отец отворяет высокую скрипучую дверь детского сада и наклоняется к Славе.

– Пригляди за сестрой. В обиду не давай, смотри, чтоб поела.

Они с Наташей двойняшки, но Слава всегда за старшего. Он же мужик.

– Сам не балуй! – продолжает отец свои привычные утренние наставления. – Вот если только узнаю, что ты опять на крышу лазил…

Не конкретизировав своей угрозы, отец лишь строго погрозил пальцем и оставил детей в шумном муравейнике старшей группы.

На самом деле воспитатели редко на них жалуются и называют их детьми из хорошей семьи. Все старшие – члены ВКП(б), которую совсем недавно переименовали в КПСС. Мама – учитель русского и литературы в средней школе, отец – начальник Высшего военного училища специальной связи, а бабушка – завкафедрой классической филологии гуманитарного института. «Я в педагогике ещё со времён Комакадемии!» – говаривала она со степенным пафосом.

Вскоре в детском саду случился пожар. До сих пор Долганов отчётливо помнит, как растерянный сторож выносит их с сестрой из горящего здания, как хищнически щёлкают и поднимаются вверх языки пламени. Всех детей удалось спасти, и они потом под присмотром воспитателей сидели в магазине «Молоко», ждали родителей.

За Долгановыми приехал отец. Но ему нужно было вернуться на работу, и он взял детей с собой. Тогда они впервые побывали в военном училище.

Отец привёл Славу с Наташей в просторную комнату, где за столами сидело несколько человек в военной форме. На стене висел чёрный дисковый телефон, который часто звонил. Оттуда отец с детьми прошёл в комнату поменьше, где оставил их, наказав вести себя тихо.

Все сотрудники училища держали себя с отцом весьма учтиво, но стоило ему выйти за дверь, как из комнаты с телефоном донеслись какие-то гаденькие перешушукивания. Говорили очень тихо, но Слава как-то почувствовал, что речь идёт об их семье. «…А девчонка-то тут же конфету со стола цап, – прозвучало за стеной. – Сразу видно, детишки большого начальника».

Слава перевёл взгляд на Наташу и увидел в её ручке конфету в красной обёртке.

– Ты без спросу взяла, что ли? – спросил он строго, как и полагается старшему.

Малышка расплакалась.