Отрицательный рейтинг

Санёк прикинул, как далеко можно отмахать за четыре дня, учитывая крейсерскую скорость скафа… Прилично так получилось.

– А не расскажешь, кто и как попытается продырявить шкурки наши в этом долгом странствии? – спросил он.

– Мы дойдём, – пообещал Поршень. – Я же дошёл.

– И оставил в песках всю микру, – проворчал Корка.

Санёк в первый раз слышал, как он вот так резко упрекает лидера.

– Кроме меня, – напомнила Ева.

– Потому что твой скаф сломался и ты пять дней проторчала в развалинах, – буркнул Михась.

Фарид не сказал ничего. Просто взял тюк и кинул за спину.

– Марш, марш, копчёное мясо! – скомандовал он по внутренней сетке.

И они двинулись.

Прочь с площадки.

Прочь от поводящего жерлами, батареями и концентраторами Техноцентра.

Прочь.

Шагом.

Потому что дальше, за границей условно безопасной стартовой площадки, зияя проломами и дырами, перегораживая улицы осыпями и грудами обломков, нависая опасно кренящимися стенами разлагался чудовищный труп порождённого неведомой цивилизацией мегаполиса.

И в любом из этих зданий-скелетов могли прятаться охочие до эргов, запчастей и полезной биомассы игроки. И совсем не обязательно их формальные противники мехи. Поохотиться на беспечную микру могут и шкурники.

Вот только шаромёт им в алчные глотки, а не микра Поршня.

Медленно и осторожно.

Не перемахивая через преграды мощными прыжками.

Даже не бегом, с крейсерской скоростью в шестьдесят километров в час.

Шагом, только шагом. Сканируя всё, что можно сканировать. Контролируя каждый видимый сантиметр. А уж видят они в скафах, да ещё расшаренных под поиск, ой как много. Человеческому зрению такое даже не снилось. Многоуровневый контроль и обработка информации сразу в нескольких потоках мышления.

Правда, Саньку было неизвестно, могут ли Михась с Евой мыслить многопотоково, но они-то с Фаридом точно умеют. Так что можно и поболтать без ущерба для обострённого внимания.

– Слышь, Поршень, а откуда взялись эти развалины?

– Как это – откуда? Это же Игра.

– Да я понимаю.

Движение на тепловом справа. Ерунда, крыса. Эти твари выживают везде.

– Игра – это понятно. Но что тут было до нас?

– То есть?

Не понял. Или делает вид. Ладно, поясним:

– В Мидгарде есть местные, – сказал Санёк. – На Умирающей Земле тоже есть местные…

– Причём до хрена, – со смешком вставил Фарид. И сообщил по общей связи: – Справа три, шесть одиннадцать маячок. Михась, сделай.

Секунда – и заряд шаромёта нырнул в окно. Наружу пыхнуло пламенем.

Больше ничего.

– Секси, внимательнее!

– Поршень, не страдай фигнёй. Подрочи, если тебе так скучно! – прилетел язвительный отклик девушки.

Санёк сообразил – они веселятся. Поршень знает, что РЛС Евы контролит намного лучше его собственного. К тому же это её специализация. Следовательно, маячок был абсолютно безвреден. Фарид об этом знал. Михась, что характерно, тоже. Только Санёк повёлся. И отвлёкся. Вернее, его отвлекли.

Ненадолго.

– Так кто же всё-таки построил эту хрень, а, Поршень?

– А тебе не поровну, Месть? – снова ушёл от ответа Фарид.

«Что-то он знает», – подумал Санёк.

Но закрыл тему.

«Информация – оружие». Эту фразу он слышал сразу от трёх мастеров. И Фарид слышал. Логический вывод – данное оружие он от Санька прячет. И какие из этого выводы?

– Ты не думай, – с лёгкостью расшифровал ход мыслей Санька Фарид. – Ты делай.

– Внимание, рембаза! – сообщила по сети Ева.

Рембаза… Маленькая копия Техноцентра. Ярко-жёлтое здание без окон, но с обширным двором, усеянным постройками поменьше, вздутия тяжёлых орудий в положенных местах. Условно мирная территория – та, где любого нарушителя правил испепелят быстрее, чем воробей чирикнет.

А ещё здесь можно пожрать ртом, а не через питающие системы скафа, прикупить расходники, подзарядиться, продать добычу по ценам чуть выше, чем в Техноцентре.

Ещё тут можно починить скаф или робота.

Один такой сейчас лежал в доке с частично снятыми бронеплитами. Во вскрытом брюхе копошились ремонтные дроны. Как черви в чреве дохлого динозавра.

На рембазе можно многое. Закинуться нанококтейлями, перепихнуться в виртуале или в реале, заменить поражённую органику на свежую…

Сканеры Санькиного скафа фиксировали: его контролят с восьми точек, пять из которых выделены как недружественные. Как бы самому не стать этой самой свежей органикой. На условно мирной территории.

Воздух посвежел. Скаф отметил напряжение игрока и увеличил содержание кислорода в смеси. Это Техномир, детка. Здесь круто. А ещё здесь те, кому делают больно, платят тем, кто делает больно. Окрестности рембаз – территория мира. По-техномировски. То есть нельзя нападать из засады, например. А вот дуэлить – сколько душе угодно.

Микра миновала условно безопасную территорию в полной боеготовности. Впрочем, никто на них не покусился, и вскоре грозное творение непонятно каких мастеров потерялось в завесе пыли и частотных помех.

Многопотоковая работа сознания не мешала размышлять. Так что Санёк пытался самостоятельно осмыслить вопрос, который проигнорировал Поршень. Откуда берётся вся эта высокотехнологичная фигня: роботы, скафы…