Отрочество 2

Преодолев неуместное чувство, она выпрямилась ещё сильней, натянувшись тугой струной, и по балетному поставила носки ног, как всегда учил Егор. Назло всему!

Переборов дурноту, девочка будто оказалась одна во Вселенной, и вместо звёзд – глаза членов комиссии. Задумчивые и доброжелательные – начальницы Мариинской гимназии, Патлаевской Анны Николаевны.

Глаза и лица…

- … причины Второй Пунической…

- … укажите на карте Больцано…

… и вердикт:

- В высшей степени превосходно!

***

От вспышек выстрелов снизу холодеет внутри, но я ещё раз захожу на разворот, пересиливая страх. Знаю ведь, что на такую высоту винтовка просто не застрелит, а пушки… да чорт их знает!

Теоретически британцы могут задрать лафеты пушек каким-то особо хитрым образом, в надежде сделать мне гадость. Долго, муторно, с сомнительным результатом… но учитывать всё-таки приходится. Ради этого и захожу на Дурбан с разных сторон, предусматривая возможность артиллерийской засады.

Есть! Потянул за петли, и несколько зажигательных бомбочек посыпались вниз. Кажется даже, на складах что-то загорелось… но это только кажется. Даже если так оно и есть, огонь не в силах разгореться так быстро.

Ан нет… горит, точно горит! Не иначе, тюки с хлопком или какая-то химия! Горит!

В порыве энтузиазма разворачиваю самолёт и пролетаю ещё раз, фотографируя пламя. И вспышки, вспышки, вспышки! В бессильной ярости стреляют в меня из ручного оружия едва ли не все защитники Дурбана.

Набрав высоту, кружусь некоторое время над городом, действуя на нервы, и только потом, издевательски качнув крылами, ухожу на посадку.

- Есть накрытие! – скинув очки и шлем, взбудоражено рассказываю встречающим, - Сань! Помнишь склад ближе к гавани? Тот, где в прошлый раз артиллерия наша крышу разнесла? Попал! Не знаю, что там, но горел, и горел хорошо!

Отчаянно давая на рожок с грушей, и подпрыгивая слегка на кочках, подъехал штабной автомобиль, и водитель-немец лихо затормозил около нас, окутав пылью.

- Чортушко! – отряхаясь, привычно припечатал его Санька, на что тот только осклабился довольно. Уж такая у них дружба-вражда, человеку стороннему и не понять.

- В штаб! – пролаял Чортушко на своём дурном диалекте немецкого, - Генерал хочет уточнить диспозицию!

Скинув кожаный реглан, прыгаю в авто, и едва успеваю вцепиться в поручни, ездит немец лихо. Вообще – чем дальше, тем больше Сниман становится технократом. Оценив преимущества техники, он с упорством обдолбанной сороки тащит к себе любые механизмы. Нужны ли, нет… найдём применение!

С одной стороны – выходит иногда достаточно забавно и казусно, учитывая невеликое образование генерала. С другой – вполне себе подход. Обкатать технику в условиях боя для понимания её пригодности в широком применении. Такие себе натурные испытания под взглядами тысяч людей. И сдаётся мне, что буры, и без того не чуждые идеи технического прогресса, после войны прямо-таки ринутся развивать промышленность.

Сходу озадачив меня необходимостью срочного увеличения военно-воздушных сил Претории, Сниман увлёк меня на совещание. С того памятного раза он уверовал в мои таланты стратега, хотя пока что я ни разу не подтвердил их.

Однако же и штабные относятся ко мне вполне лояльно, то и дело апеллируя в спорах к очевидцу. Да и по совести, не все фотографии получаются удачными, так что живой свидетель, оно как-то надёжней.

Чуть погодя притащили фотографии, и Бота, разглядывая фотографии горящего склада, поздравил меня с большой удачей.

- Мелкая мошка зло кусает, - назидательно сказал он, - всего два летательных аппарата, а британцы вынуждены держать в тылу десятки пожарных команд!

- Допросы пленных показывают, - Сниман довольно погладил бороду, приязненно поглядев на меня, - что психологический эффект авиации…

Я невзначай покосился на Мишку, потревоженный обилием умных слов, и брат незаметно подмигнул. А, ну да… просвещает шефа! На то он и адъютант.

- … превысил самые смелые наши ожидания! Опасность с Неба угнетающе действует на солдат противника, и они сами рассказывают, что при всяких подозрительных звуках непроизвольно задирают головы вверх, что ведёт к дополнительным потерям!

- Главное всё же – разведка, - вставил свои копейки Вильбуа-Марейль, на что я непроизвольно кивнул.

Совещание несколько подзатянулось, и всё тот же Чортушко отвёз меня назад, на охраняемый пуще глаз аэродром.

- Двигатель я проверил, - доложил мне Санька, жуя на ходу что-то копчёное, - рама и полотнище тоже в порядке. Сейчас полетишь?

- Угу. Перекушу только. Не… - отмахиваюсь от предложенного мяса, - шоколадку погрызу, и в полёт. Да! Кофе только… хотя нет, лучше молока. Есть?

Запрошенное быстро принесли, и я уселся на лавочке рядом с братом, запивая шоколад свежим молоком.

- Как представлю, - задумчиво сказал Санька, перестав есть, - воюет человек, а потом с неба – херак! Бомба. И крутятся, крутятся над головой самолёты… ужас! Потом, канешно, народец попривыкнет так воевать.