Отрочество 2

- Я? Хм… с кулаками, пожалуй. Не всех, далеко не всех… но кондовый бур и есть такой кулак, разве что в африканском антураже.

- Неожиданная оценка, - Ольга Александровна улыбнулась мне поощрительно – так, что и не придерёшься, а как плюнула, - но я бы…

Распрощавшись наконец с медиками, вышел из палатки на яростно палящее солнце, одел пробковый шлем, и измайловец Викентий Севрук подвёл обихоженного коня, сделав служебное лицо в виду близости начальства. Опустив поводья и правя одними ногами, я поехал по бурскому лагерю, то и дело останавливаясь и делая зарисовки походного быта.

Картины прелюбопытнейшие, но вгоняющие подчас едва ли не в ступор. Пожалуй, только артиллерия могла похвастаться каким-то подобием военного лагеря, но там и европейцев до половины состава. Обычные же коммандо больше напоминают отряды наёмников времён Тридцатилетней войны. Причём сравнение это будет скорее в пользу наёмников – по части дисциплины, уж точно.

Палатки, расставленные как Бог на душу положит, соседствовали с фургонами, меж которым виднелась то доящая корову женщина, то играющие в салки ребятишки. Вот вдохновенный бородач читает десятку слушателей проповедь, заканчивающуюся хоровым исполнением псалмов, а в десятке метров двое безусых молодцев пластают антилопу, нанизывая тончайшие куски мяска на бечевки, протянутые от фургона к палатке.

Одежда едва ли не домотканая, и уж точно – у многих самошитая. По мотивам, так сказать – жёнами, сёстрами и матерями. Оружие самое современное, но соседствует часто с едва ли не допотопным «Роёрами».

Стоянка пастухов и охотников, увеличенная в сотни раз. Ржание лошадей, мычанье скота, лай собак и густой, едкий запах пота, крови и пороха, стоящий над лагерем.

Показалось вдруг, что всё… всё неправильно! Лишние здесь не только пушки, но и ружья, пусть даже и прадедовские, а надо – пращи ременные, копья с грубыми широкими наконечниками, да ростовые щиты. Вот где бурам самое место!

Размышлял пока таким образом, сам и не заметил, как нарисовал… как надо.

- Егор!

Соскочил с лошади, обнялся с братом.

- Спешу, - торопливо заговорил он, - совещание у Жубера, мне велено быть.

- Однако!

- А! – он махнул рукой, - Видел бы ты… а впрочем, хочешь пройти?

- Шутишь?!

Сниман, при котором состоит ныне Мишка, смерил меня взглядом, но согласился. После Мафекинга и своей толики славы, брата он считал то ли адъютантом, то ли… и вернее всего, талисманом.

Переброшенный на усиление под Ледисмит, он потащил с собой не только Пономарёнка, но и Чижа. Показная кальвинистская скромность, это канешно да… но и тщеславие, как оказалось, бурам не чуждо. Иметь при штабе художника, да ещё и «с именем» генералу лестно. Вроде как повышается… что-то там.

Когда мы подъехали к штабу, расположившемуся в большущей палатке, я понял наконец все эти Мишкины взмахи.

- Да… - сдвинув на затылок пробковый шлем, обозреваю галдящую толпу около штаба. Чуть не две сотни человек, и такой себе Ноев ковчег...

- Никак не привыкну, - сказал Мишка, раскланявшись с супругой одного из коммандантов, шествовавшей в штаб под руку с мужем – в полной уверенности, будто там ей и место.

- Жорж! Жорж! – хлопок по плечу, и сияющая морда Жан-Жака, а потом – железные объятия. Искренне ему обрадовался, представил брата.

Из несколько бессвязной речи палестинского знакомца стало ясно, что здесь он подвизается в качестве волонтёра, но вдобавок и пишет… иногда даже и печатают!

Разговоры наши быстро прервали, в штабе началось совещание, и лишних начали оттеснять. Не обошлось без скандалов – некоторые буры, не имея под собой даже единственного подчинённого, искренне считали себя равными страшим офицерам, планируя участвовать в совещании и несомненно – высказывать свою, единственно верную точку зрения. В ход пошла такая аргументация, как размеры пастбищ, заслуги предков во время Великого Трека, и почему-то – отсылки на Библию. Мне последнее решительно непонятно, но брат, похоже, вполне…

- Ничего не понимаю, - пробормотал Жан-Жак с горящими глазами, - но очень интересно!

Женщин, к слову, удалить из штаба не удалось, несколько немолодых особ остались там, принимая самое живое участие в обсуждении. По-видимому, офицерское звание мужа эти дамы считают в равной степени своим… и самое странное, окружающие не видят в этом ну ни ничего удивительного!

Оттеснили наконец лишних, снова поскандалили, а мне удалось пробиться вместе с Мишкой в первые ряды. Собственно – брату, как офицеру из свиты Снимана, а я уже при нём, репьём зацепился. Парочка здоровяков встала по бокам, оберегая нас от толкотни, и всеми повадками напоминая Товию с Самуилом.

Понимаю через слово, и так-то не великий знаток, да вдобавок генералы выражаются то витиевато, обильно удобряя речь библейскими цитатами, то напротив – срываются в низкий африканерский жаргон, чуть ли не пастушеские термины.

Ясно только, что Жубер стоит за продолжение осады, а Бота, Девет и примкнувший к ним Сниман давят главнокомандующего, ратуя за скорый штурм.