Отрочество 2

– Есть, – дую в кружку, – план. Намётки скорее. Схема такая себе… несложная и действенная…

– … но, – обвожу всех глазами, – суть в том, што для его выполнения нам потребуются стальные яйца.

Зафыркали, фраза в переводе не нуждается, понятна интуитивно. Молчу, жду ответа…

Решительно кивнул Санька… гриква… Переглянувшись, кивают буры, тут же вопрошая глазами о подробностях.

– Значит, так…

Не доезжая метров двадцати до шлагбаума, остановили быков. Папаша, пользуясь моментом, невозмутимо достал трубку и начал раскуривать. По правую сторону от него, зайдя чуть вперёд, переминаются гриква. Сбросившие дорогие их сердцу европейские одёжки и стоящие в одних набедренных повязках с грузом за спиной, выглядят они точь-в-точь как провинившиеся слуги, особенно если не слишком разбираться в расовых особенностях местных уроженцев.

– Оёёюшки, – поёжился брат, потянувшись лопатками назад и готовясь скинуть куртку.

– Ждём… – сидя в циновке поверх пушек с раскуренной сигарой в руке, шиплю я змей, – ждём, Саня…

Болезненного вида капрал, вышедший нам навстречу с двумя подчинёнными, требовательно махнул рукой.

– Стоять! – запоздало пролаял он, пока рядовые навели на нас ружья.

Папаша в ответ завёл медленный разговор, мешая африкаанс с дрянным британским, вставляя в речь имена Родса и чиновников Капской колонии. Сморщившись, как от зубной боли, капрал заглянул внутрь, но увидел двух мальчишек на груде барахла, и ощутимо расслабился, рявкнув што-то солдатикам, опустившим ружья.

В животе у него забурлило, и сделав отчаянное лицо, капрал дал знак проезжать, мелкими шагами засеменив назад. Не спеша, папаша сделал несколько затяжек, поделился с солдатами табаком, и только потом тронул вожжи.

Заведя быков, он развернул их задом, будто готовясь сгружать привезённое к складской палатке, где уже сгрудилось несколько солдат. Санька тут же соскочил, откидывая задний полог, и взмахом руки подзывая их.

Улыбнувшись рыжеватому молоденькому солдату с лицом вечного чмошника, заглянувшего в повозку, вжимаю сигару в запальное отверстие…

… и каменная дробь, да с близкого расстояния, сделала из них фарш. Оглушённый близким разрывом, я пропустил пару секунд, а когда очухался, успел увидеть присевшего за повозку папашу, выпускающего из магазинки пули с самой невозмутимой физиономией…

… Саньку, закружившегося с револьвером промеж палаток, подхватывающего на лету ружьё из пирамиды…

… вывалившегося из-под повозки Корнелиуса, передёргивающего затвор…

… и Веита, упавшего на четвереньки и склонившего голову. Выстрел из закреплённой на спине пушки смёл двух британцев и штабную палатку, а гриква уже вскакивал, а на четвереньки падал Гирд…

Выдернув из-под шкур карабин, включаюсь в веселье… и не успев сделать выстрела, понимаю, что всё, враги внезапно закончились.

– Это было… – стараюсь не глядеть не человечину, густо разбросанную по земле, – легко.

– Мы мужчины, – невозмутимо заметил Веит, слегка морщась при движениях. Всё-таки отбило ливер, несмотря на подстеленную под пушку доску и пару циновок.

– Со стальными яйцами, – широко улыбнулся Гирд.

* * *

Широко вздохнув похуделой грудью и сморгнув непрошенные слёзы, Бляйшман оглядел выстроившееся на площади коммандо… его коммандо! Триста человек отборных молодцев, и это только пока! Потом будет ого, а может даже и совсем два раза!

Фима уже видел сибе генералом с орденами, героически идущего по Одессе, на зависть всем, и особенно всяким, кто говорил разное. Да, за такое можно поступиться прибылью, особенно с надеждой на после войны.

Героические карьерные мечты прервал Бургер Шал, вышедший из Фолксраада вместе с парламентариями на принятие присяги.

– И всё-таки – почему? – неожиданно спросил он Бляйшмана в наступившей тишине.

– Мы… – Фима хотел было сказать заготовленные умные слова, но его таки вдохновенно понесло, в лучших традициях Привоза, только через высокое, – видим народ праведный на землях обетованных! Народ, который живёт по Книге, и имеет дерзновение говорить нет Сильным Мира Сего, и стоять за Правду вооружённой рукой!

– И… – он сглотнул и выдохнул жарко, на всю площадь, в каждое открывшееся ухо, – мы хотим встать рядом с вами, и отражать нашествие Врага, потому что так – правильно!

– А потом… – он оглянулся на коммандо, обведя взглядом, – те из нас, кто пожелает этого, осядет на освободившиеся от Врага земли, и заживёт так, как должно. По Книге.

Молчанье… и площадь будто выдохнула, а у некоторых буров увлажнились глаза.

«– Ой, – думал Фима озабоченно через несколько потом, закрывшись у себя в кабинете и делая вид через работу, – мине кажется, или я сказал такую сибе красоту, шо вышла уже таки политика? Ой вэй…»

– Зато, – попытался приободрить он сибе, – если это будет да, то я таки в истории и практически в сказке! Осталось только сделать её такой, где жили они долго, счастливо и богато!

Глава 33

Мишка моргает воспалёнными веками, щурясь на нас навстречу солнцу, время от времени прижмуривая их и распахивая вновь. В глубине его глаз – неверие в собственное счастье и отчаянное желание, што всё это не окажется сном.