Отродье. Охота на Смерть

Ещё несколько метров воды осталось позади, когда тревожное чёрное нечто окончательно приобрело форму. Перед ними возвышался обычный трёхметровый береговой обрыв. У кромки воды серый хрупкий сланец, чуть выше — слой рыжей бархатной глины с тёмными жилами корней давно умерших растений, а сверху — зелёная шапка кустарника, увитая розовыми цветочками нераспустившегося вьюнка. Вадим подплыл поближе, чтобы убедиться — никакой скрытой угрозы обрыв для них не представляет, но, увы, и не поможет — взобраться по его пологому склону им не хватит сил — придётся плыть дальше. Неожиданно он снова испугался, но не за себя. Вовка всё время плыл позади, но теперь из ватной белизны тумана не доносилось ни звука.

— Эй, Вовка, я здесь! Ты где? — шёпотом позвал Вадим.

Никто не ответил, только вода, чем-то встревоженная на глубине, прикатилась небольшой волной, с плеском разбившейся о камень. Вадим больше не шептал. Дрожал, уцепившись бледной рукой за небольшой выступ в обрыве — ждал. Вечность спустя из тумана наконец-то показалось лицо Вовки. В первое мгновение он не узнал друга.

Год назад умер дед Вадима. Родные, посчитав, что он уже достаточно взрослый, позволили ему проститься с покойным. С тех пор белое, совершенно чужое лицо вроде бы близкого человека, которого он очень любил, преследовало Вадима в кошмарах.

Вовка выглядел хуже, чем труп. Губы совершенно потеряли цвет, даже не посинели, а стали молочными как кожа. На лице проступили синие венозные сосуды, под глазами залегли почти чёрные круги. Вовка высунул из воды руку, и Вадиму поплохело: судорога свела тонкие пальцы друга в неправильный кулак, больше напоминающий лапу мёртвой птицы. От храброго, жизнерадостного весельчака сейчас не осталось и следа. Вадим с ужасом подумал — уж неспроста ли мальчишки дали ему погоняло "Могила"?

— Вовка, греби сюда!

Друг с трудом сфокусировал взгляд, глотнул воды, еле слышно кашлянул — с неимоверным усилием медленно приблизился.

— Я… я… я… я…

Вадим как-то сразу догадался, что обмороженный друг не сможет сказать ничего внятного.

— Да, я тоже… очень замёрз… но нам надо плыть… тут немного осталось! Я знаю это место… метров через сто будет берег… а там и до наших рукой подать!

— Нннне… Не… Нее… — забормотал Могила.

— Соберись! Мы должны доплыть!!! Давай!

Вовка, каким-то чудом держащийся за каменный выступ безразлично опустил глаза, всем видом показав, что подчиняется. Волны непроизвольных мышечных сокращений гуляли по его тщедушному телу. Вадим хлопнул его по плечу, про себя отметив, насколько друг холодный.

То ли открылось второе дыхание, то ли произошёл выброс адреналина, но ему стало немного теплее, прибавилось сил. Вадим, можно сказать, не плыл, а просто держался на поверхности реки, но даже так Вовка за ним не поспевал. Он решил немного отплыть вперёд, чтобы разведать путь. Метров через двадцать дно ещё не прощупывалось, зато длинные водоросли вполне ощутимо принялись цепляться за ноги — хороший признак, скоро берег! Он вернулся к другу, подплыл поближе, решив ему подсобить, но как только Вовка попытался за него уцепиться, Вадим молниеносно пошёл ко дну, испугался, инстинктивно оттолкнул товарища.

— Давай… Давай… У нас получится… Там уже берег…

Вовка прикрыл глаза, слишком медленно передвигая руками. Вадим снова начал замерзать. Отплыл буквально на два метра от товарища, обернулся, но никого не увидел… Сначала он не мог понять, что произошло… Время в очередной раз замедлило бег.

Тишина.

На гладкой поверхности воды неохотно лопнули три пузырька.

Вадим пришёл в себя. Бросился туда, где ещё секунду назад цеплялся за поверхность и саму жизнь верный друг. Откуда-то появились силы. Нырнул — ничего. Отдышался. Нырнул. Ещё раз. Ничего. Ещё раз. Он нырял снова и снова, погружаясь в глубину, как в невыносимую правду: друзья погибли, их больше нет, и спешил побыстрее вынырнуть, тем самым не соглашаясь поверить в это.

Слёзы смешались с речной водой.

Нырнув в очередной раз, он вроде бы что-то нащупал, но не смог ухватиться, а когда вынырнул, в висках страшно стучало. Провёл рукой по лицу — кровь. В носу стало тепло. Кровь тёплым ручейком спускалась к губам, попадала в рот, оставляя солоноватый привкус. Кровь из носа шла у него с раннего детства: врачи поставили диагноз "повышенное внутричерепное давление". Вадим знал, если продолжит нырять, то вскоре потеряет сознание. Сглотнул огромный ком, образовавшийся в горле. Нахмурился, а затем захныкал как маленький:

— Вовка… ты прости меня, пожалуйста… Я… веришь, нет? Никогда тебя не забуду… И тебя Мишка… простите…