Отродье. Охота на Смерть

Вадим бежал, наклонив как можно ниже голову, чтобы и краем глаза не видеть происходящего вокруг. Враждебный лес пришёл в движение. Из темноты на него смотрели сотни злобных глаз, кто-то шипел в кустах. Корни неожиданно поднимались из почвы, расставляя опасные капканы. Ему было так страшно, что нет слов, способных это передать. На ум пришла старая молитва, которую, сбиваясь, забывая слова, он принялся повторять снова и снова. Все душевные силы были вложены в эти простые слова.

Холодные щупальца прикасались к голой спине, действуя, как кнут действует на загнанную лошадь. Шестое чувство подсказывало Вадиму, что призрак рядом: сейчас справа, а через долю секунды совсем рядом — позади, дышит в затылок могильным холодом. Однажды Вадим даже пробежал сквозь привидение. Тело, на какую-то мизерную долю времени, умерло: сердце неожиданно остановилось, лёгкие опустели, он физически почувствовал, как его плоть гниёт, рассыпаясь в прах. Он стал трупом — холодным, не имеющим никакого отношения к живому миру, но что-то его здесь задержало, а затем много десятилетий спустя, он забыл себя, смешавшись с землёй, став частью древнего леса.

Взмах ресниц.

Он вернулся. Молодое сердце быстро качает кровь, лёгкие исправно обогащают её кислородом. Жив? Надолго ли?

Вадим трижды падал. Уже приближаясь к земле, с силой зажмуривался, чтобы ни в коем случае не увидеть лицо смерти. Перетерпев первый всплеск боли, отползал в сторону, поднимался на четвереньки, закрывая глаза ладонями, несколько шагов хромал и снова переходил на бег. Призрак хохотал. Звуки совершенно не походили на смех, скорее на писк железа по стеклу, но Вадим откуда-то знал: призрак доволен, ему нравится играть, он потешается над жертвой.

Бешеная гонка продолжалась.

Вконец запыхавшись, растеряв остатки сил, покалечившись, он понял, что если вновь упадёт — не сможет подняться. И, конечно, падал. И, как ни странно, снова вставал. Кровь уже без остановки хлестала из носа. Поддразнивая игрушку, призрак прикоснулся к его плечу. Плечо обожгло адским холодом. Вадим ахнул, ничего не смог с собой поделать, непроизвольно покосился на руку. Туман. Тот самый туман, забравший сначала Мишку, а затем и Вовку, клубился справа от него. Непонятно как, но от тумана шёл пар или дым, под которым пряталась прозрачная ладонь с костяшками пальцев. Ужас, охвативший его, не имел единиц измерения. Почти сходя с ума, почти теряя сознание, Вадим побежал быстрее.

Корень.

Большой, узловатый, коричневый корень, похожий на червя. Только что его здесь не было.

Падение.

Лёгкие, в которых наверняка из-за переохлаждения уже началось воспаление, отозвались жгучей болью. Челюсть, приземлившаяся на свежий пенёк, страшно цокнула. Вывернутое запястье противно заныло. Саднили ободранные колени. От разнообразных видов боли, одновременно навалившихся на него, на глазах навернулись слёзы. Вадим сел, оказавшись в небольшой норе, образовавшейся в корнях огромного дуба. Не отдавая себе отчёт в том, что делает, осмотрелся. Мерзко захихикав, на крошечной поляне перед старым деревом возник призрак. Вадима парализовало, как кролика парализует взгляд удава.

Дым или пар, окутывающий призрачный силуэт, медленно спадал на землю. Внутри туманного силуэта призрачные языки сплетались в странный узор, то уплотняясь, то напротив, рассеиваясь. Вадиму казалось, что если моргнуть, наваждение исчезнет, став призраком тлеющего костра, кем-то забытого в чащи. Он моргал, но дух мертвой девочки не исчезал. Теперь стало совершенно ясно, что перед ним именно та девочка, о которой рассказывала старая повариха. Худенькое тело, тоненькие ручки, жиденькие косички с бледными поникшими бантиками на концах. Платье в горошек еле заметно трепетало на потустороннем ветру. Но самое страшное — это лицо привидения. Вадим почувствовал, как его сердце сбилось с ритма, когда из тумана показалось её лицо. Правильные черты, узкие поджатые губы, чуть вздёрнутый нос и…

Злые.

Очень злые.

Бездонные чёрные дыры вместо глаз.

Он пытался зажмуриться — безрезультатно. Смерть, ад, пустота или чёрт знает что ещё смотрело на него сквозь эти дыры в голове, парализуя тело, уничтожая душу. Вадим почувствовал, как из него уходит жизнь. Это было столь яркое пронзительное сосущее ощущение, что в нём взбунтовались остатки желания быть живым — и вырвались наружу, бессмысленным, бесполезным последним криком умирающего человека.

Крик ночной птицей пролетел сквозь вековой лес, унося с собой остатки надежды.

Вадим затих, полностью обессилив. Сжался в комок. Завалился на бок. Ничего не значащие слёзы потекли из глаз, падая в мягкий мох. Глаза мальчишки остекленели. Призрак ещё некоторое время постоял над голым телом, развернулся и медленно полетел прочь.

От земли отделились две призрачные сферы. Если бы он их увидел — без сомнения узнал. Они еле заметно светились тёплым светом недавней жизни. Ненадолго задержались рядом с Вадимом, попрощались и неспешно отправились вслед за новым провожатым. Зачем торопиться, если впереди вечность?

Глава N2. Арина

1