Отродье. Охота на Смерть

Антураж туннеля не менялся. Двери, разбитые старинные электроприборы, пыль. Они двигались быстро, рассмотреть комнаты более внимательно не получалось — оно и к лучшему. Конец главного коридора забытого бомбоубежища так и не появился. Они свернули в небольшое ответвление слева, настолько узкое, что продвигаться по нему можно было только боком, прошли метров сто и тут вдалеке забрезжил неровный тусклый свет, показавшийся после всепоглощающей тьмы, ослепительно ярким. Свет — значит люди! Арина с облегчением улыбнулась самой себе — самое страшное позади. Несколько шагов, низкий дверной проём и они внутри небольшой квадратной комнаты. Вот он — жилой отсек, а она гадала, где по задумке проектировщиков должны спать те, кто будет пользоваться ИВЦ-51, М-2, КП-9 и "Раздевальней". У трёх стен стояли три покосившиеся от времени двухъярусные кровати с поеденными мышами матрацами. В центре на грязной табуретке одиноко горела свеча, её огонёк опасно заколыхался от сквозняка. В неровном свете, она увидела трупы детей. Совсем маленькие — лет по двенадцать не больше. Мальчики или девочки — не сказать: все одинаково истощённые. Глубоко запавшие глаза и щёки, серая кожа, обтянувшая рёбра, нездорово тонкие ручки. Детей не кормили не меньше месяца. Очнувшись от страшного зрелища, она вспомнила, кто здесь врач. Подбежала к первой кровати, осторожно проверила, есть ли пульс на шейной артерии. Пульс был, так же как у всех остальных детей. Нитевидный, слабый, но был! Мальчик, лежащий на нижнем ярусе центральной кровати, неуверенно приоткрыл глаза, расширенные зрачки сфокусировались на Йоркширском терьере, который бесцеремонно залез к нему на матрац:

— Тошка, это ты… — мальчик устало погладил Домового, — Как я рад… Я знал, что ты меня не бросишь… Молодец, что пришёл…

Арина подбежала к очнувшемуся пареньку:

— Мальчик! Здравствуй! Как ты себя чувствуешь? Что с вами произошло?

Мальчик снова приоткрыл веки, чувствовалось, что это даётся ему с большим трудом. Он внимательно посмотрел на неё:

— Вы… Вы…

— Я врач, не волнуйся! Я вам помогу… — Арина осеклась, — постараюсь помочь.

— Я знаю Вас… Вы — Голубая Леди. Нам рассказывали о вас… Вы пришли, как же сильно мы вас ждали… Теперь всё наладится… — мальчик потерял сознание, его рука безвольно упала на свернувшуюся под боком собаку.

Йоркширский терьер поднял брови, просительно посмотрел ей в глаза.

— Мирон, я не знаю, что делать у них у всех крайняя степень истощения, а здесь ни препаратов, ничего нет!

Собака закрыла глаза лапами, мол — ну, ты и дура!

— Не поняла…

На кровати справа зашевелился другой мальчик. Он отвернулся к стене, чем-то зашебуршал. Арина пригляделась. Мальчик, не обращая на неё никакого внимания, достал из-под матраца обычный полиэтиленовый пакет, тюбик клея, размером с собственную ладонь, выдавил клей в пакет, расправил, приставил ко рту, вдохнул…

"Токсикоманы!" — догадалась Арина. Мальчик выдохнул и вдохнул снова.

— Что ты делаешь?! — вскрикнула она, пытаясь выхватить у него пакет.

Реакция парня оказалась молниеносной. Он жёстко перехватил её руку. Откуда столько сил в полумёртвом ребёнке? Тонкие пальцы стальной хваткой впились в запястье. Недобро зыркнул исподлобья. Вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Ядовитые пары быстро понеслись по его крови — взгляд помутился, хватка ослабла, на лице мальчика расплылась глупая улыбка, голова упала на пакет, волосы и ухо испачкались в клею. Арина обвела детей взглядом. Так и есть — все токсикоманы. На исхудавших телах засохшие корки клея, у многих слиплись пальцы, у одного губы. А ещё она поняла, чем эта комната отличалась от прочих — стойким химическим запахом. Даже в брошенном туалете, встреченном ею в начале подземелья, где в прошлом был фекальный потоп — стены аж на полметра покрывала коричневая корка, — абсолютно не пахло, а здесь…

— Мирон, они все наркоманы…

Собака зарылась мордой подмышку первого мальчика, по её телу пробежало судорожное сокращение, когда Мирон снова повернулся к ней, на морде Йоркширского терьера обнаружился вполне человеческий рот — это смотрелось забавно.

— Я знаю, но всё сложно.

Арина фыркнула:

— Да уж, куда сложнее! Как помочь наркоманам, зарывшимся на двести метров под землёй? Мы не достать их ни сможем, ни здесь не спасём! Нужно вызвать скорую, спасателей…Ничего не понимаю, зачем нас вообще сюда отправил Прад, разве это наше дело?

— Наше — не сомневайся! — говорящая собака прижалась плотнее к мальчику, — говорю же — всё намного сложнее, чем может показаться…

Арина хотела, возразить, но тут Домовой вскочил на кровати, зарычал, уставившись на что-то за её спиной — туда, где был вход.

— Мирон, только не говори, что за моей спиной кто-то стоит…

— Демон! — прорычала собака.