Отрок. Бешеный Лис (Часть 3-4)

— Илларион Православный орден создать хочет. — Напомнил Мишка. — Может с Погорынского воеводства и собирается начать?

— Может и собирается… — Машинально ответил дед, думая о чем-то своем.

— Да в чем дело-то?! — Не выдержал, в конце концов, Лавр. Батюшка, да объясни ж наконец!

— А? — Корней уставился на сына, словно только сейчас заметил его присутствие. — Чего тебе, Лавруха?

— Что за грамота, батюшка? О чем вы с Михайлой речь ведете? При чем тут попы, да еще туровские?

— Кхе… — Дед неожиданно подмигнул Мишке. — Задурили мы твоему дядьке голову, Михайла? А?

— Так может, объяснишь, деда. Я-то тоже не очень точно знаю. — «Прикинулся шлангом» Мишка. — Так только, намеками.

— Кхе… В общем, такое дело… — Дед все еще колебался. — Славка… Князь Ярослав Святополчич, когда на Волынском столе сидел, грамоту мне пожаловал… На боярство и воеводство Погорынское. — Дед умолк, снова о чем-то задумавшись.

Мишка затих, боясь спугнуть удачу. Ляпнешь что-нибудь не то, и дед, из чувства противоречия, возьмет и упрется, с места не сдвинешь — упрям сотник Корней, временами, как баран. Лавр тоже немного помолчал, но потом опять не выдержал:

— Ну, так и что, батюшка? Князю виднее: кого чем награждать. Что, пропала грамота, что ли?

— Да не пропала, Лавруша, не пропала. У Федора она хранится до сих пор.

— Так что ж тогда?

— Понимаешь, сынок. — Дед впервые за все время, что помнил Мишка, назвал Лавра сынком. — Князь Ярослав всегда считал, что имеет наследственные права на туровские земли, а князь Мономах, как раз наоборот, этих прав за ним не признавал. Так Славка… князь Ярослав Святополчич извернулся — взял и приляпал на грамоту отцовскую великокняжескую печать. И год поставил тот, когда еще его отец Святополк Изяславич Великим Киевским князем был. Так что, ни Мономах, ни Мономашичи эту грамоту оспорить не могут, но нечестно же!

«Ну и друг молодости у лорда Корнея был, позвольте Вам заметить, сэр Майкл. Трижды женат, причем последнюю жену выгнал с ребенком. Иностранных интервентов на Русь приводил, документы фальшивые фабриковал. Извините за прямоту, сэр, но пробы ставить негде, ей Богу!»

— Ну и что? — Похоже было, что Лавру плевать на юридические тонкости. — Или ты, батюшка не заслужил? Одно только Палицкое поле вспомнить! Ведь всех спас тогда! Что там князь куда приляпал, не наше дело — княжье. Тем более, что с покойника уже не спросишь, а оспорить, как ты сказал, невозможно. Да и не знает об этом никто… — Лавр осекся, вспомнив, видимо, мишкины намеки, на Туровских попов.

«Блин! Надо было правду говорить! Испугается дед епископской своры, да и откажется от воеводства. Дурак, на кой было врать? Мать пожалел? Да чтобы ей дед сделал?»

— Все равно! — Заключил Лавр. — Оспорить нельзя, и ты заслужил! Вот так!

В подтверждение своих слов Лавр стукнул себя кулаком по колену и выжидающе уставился на отца.

— Заслужил, не заслужил… Гм… Оно, конечно… — Дед поднял с пола кувшин со сбитнем, поболтал, прислушиваясь: сколько там осталось, но наливать себе не стал. — Съездить, что ли? Нет, снега вот-вот падут, да и дел не перечесть. Вот дороги просохнут, тогда съезжу. Ладно, Михайла! — Дед еще секунду поколебался последний раз и торжественно провозгласил: — Приговариваю: воеводству Пригорынскому быть!

Лавр шумно вздохнул и весело подмигнул Мишке. Мишка тоже подмигнул в ответ и только тут почувствовав, как взмок, принялся расстегивать на себе полушубок.

— Ишь, разморгались! — Дед и сам не удержал улыбки. — Давай, Михайла дальше излагай, чего ты там собирался… Не упомню уже.

— Дальше просто: нужны люди, для которых твое воеводство — дело такое же важное, как и для тебя самого, чтобы они за твое воеводство горой встали, если придется, то и с оружием!

— Да где же я таких людей возьму? — дед дурашливо охлопал себя, заглянул по очереди под обе полы кожуха, даже приподнял отстегнутый протез, словно под ним мог кто-то спрятаться. — Или ты опять людей из головы рожать собрался?

— Ага, деда. Из головы! — Жизнерадостно согласился Мишка. — Ты — граф, тебе нужны бароны! Пожалуй десятникам, которым доверяешь, земли в твоем воеводстве и по пятку холопских семей из добычи. Поверстай их в воеводское боярство. Из твоих рук получат, за тебя стоять и будут, а придет время (прости деда, жизнь есть жизнь) и за твоего наследника. Потому, что нет Лисовинов на воеводстве, нет ни их боярства, ни земель.

— Кхе… Вот оно как… Лавруха, ядрена Матрена… Михайла, ты это…

Дед непритворно растерялся, зрелище было совершенно удивительное.