Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

Рассказывать биографию Пушкина, адаптируя ее к понятиям XII века, оказалось совсем не просто. Мишка часто запинался, не зная, как описать элементарные, казалось бы вещи, и в конце концов понес откровенную отсебятину. В результате получилась какая-то совершенно чумовая смесь Садко и Айвенго, к Пушкину ни малейшего отношения не имеющая. Но Юлька заслушалась, а когда «франкский рыцарь Дантес», все-таки смертельно ранил «боярина Александра», даже грустно вздохнула.

Между тем рейсы от реки к огороду продолжались, деревянные ведра, напитываясь водой становились все тяжелее и тяжелее, Мишка почувствовал, что опять заныл правый бок.

— Давай-ка, Юль, передохнем немного, что-то я запыхался, с разговорами.

— Давай. Все ж-таки побился ты крепко, повезло, что кости не переломал. Не болит нигде?

— Нет. — Решил не признаваться Мишка. — Так, запыхался немного.

— А за Александра отомстили?

— Что? А, да. Другой боярин — Михаил Юрьевич — так этого Дантеса приложил… Но это уже совсем другая история.

Посидели на бревнышке, помолчали. Юлька о чем-то задумалась, Мишка прислушивался к тому, как постепенно затухает ноющая боль в боку. Вставать и снова браться за ведра не хотелось, да и бочки были уже наполнены на три четверти.

— Юль, теперь ты чего-нибудь расскажи. Помнишь, как ты про Макошь мне рассказывала? Интересно было.

— Да не знаю я никаких историй книжных. Не про болячки же тебе рассказывать? Слушай! — Вдруг встрепенулась Юлька. — А про лечение в твоих книгах ничего нет?

«Ну вот, хоть на пупе перед ней вертись, а она все равно на медицину разговор свернет. Эх, ей бы, хотя бы, учебник анатомии, да где его возьмешь?»

— Нету, Юль, если бы попалась, сразу бы тебе принес. Постой, а ты читать-то умеешь?

— Да что ж я дура набитая — оскорбилась Юлька. — Можно подумать, на все Ратное ты один грамотный. Совсем очумел там со своими дуроломами! Тоже мне, мудрец, других так и за людей не считаешь!

— Юль, я же только спросил…

— Да ну тебя! Так хорошо было…

Юлька нахохлилась и отвернулась.

— Ну прости дурака, Юля, хочешь я тебе про отца всех лекарей расскажу?

— Да ну тебя… Про какого отца лекарей?

— Про лечение мне книжки не попадались, а вот про лекаря знаменитого я в одной книге читал. Звали его Гиппократ и жил он полторы тысячи лет назад в Греции. Греки почитали Гиппократа лучшим лекарем в мире, а он считал, что медицина — лекарское дело — благороднейшее из всех искусств. За великие знания и мудрость греки называли его «отцом медицины»

Мишка попытался припомнить еще что-нибудь, но ничего кроме клятвы Гиппократа в голову не пришло.

— Гиппократ придумал лекарскую клятву, которую должен был приносить каждый, кто выучился лечебному делу. Начиналась клятва с поминания греческих богов — греки тогда еще не были христианами. Потом шло обещание почитать своего учителя, как отца, а всех лекарей — как братьев. А дальше там шли такие слова: